Женское раскаяние

За окном зима, благовидное холодное утро. Из окна моей палаты видно незапятнанное небо, тишина… Мы с волнением посматриваем на дверь в ожидании, когда нас пригласят на операцию. Наконец, открылась дверь, и первой доктор подошла к пожилой бабушке. Расспрашивала про ее хвори. Оказалось, что у бабушки даже не заведена карточка в поликлинике: “Да так, одни пустяки — мои хвори, разве что плохо созидать стала», — говорила бабуля. Вот, уж мощные люди были в ее поколении, закаленные тяжеленной работой и войной. Бабушка щепетильно всунула руку в кармашек халатика доктора со словами, что это признательность. Поблагодарив, доктор длинно гладила бабушкину руку, успокаивая, что операция легкая и все будет превосходно, глаза будут созидать как до этого. Затем с усмешкой и превосходными пожеланиями, удалилась. Вскоре, за бабушкой приехали и увезли в коляске в операционную. Увидев эту картину, моя соседка по постели расплакалась, не от того, что бабуля поделилась собственной пенсией с медиком, а оттого, как она произнесла, что увидела себя со стороны. Мне сходу приглянулась эта дама, таковая привлекательная и ухоженная, с голубыми очами, с благовидным маникюром и популярной прической. – Я в прошедшем доктор акушер, на данный момент теснее на пенсии. Одинокая, никому не подходящая старуха, — через слезы жаловалась на судьбу дама. - Что вы такое разговариваете?Главное, быть необходимым себе, — успокаивала я. - Понимаешь, милая моя, ведь семья и дана нам Всевышним, чтоб мы необходимы были детям, а они довольствовались бы своим предкам. - У вас нет деток?Простите за любопытство, — продолжала я. - Есть, драгоценная моя, есть. Только одинока я не от того, что далековато от меня живут, а поэтому, что далеки от меня стали. Вот, смотрю я на доктора нашего и вижу, как она сама себе могилу одиночества роет. – А… Вы это про вознаграждение?Так на данный момент это, вроде бы, даже законом не воспрещено. Ведь это — подарок не величается взяткой. – Да, вроде бы, не воспрещено, но, когда человек привыкает к вознаграждению, позже считает, вроде бы за подабающее, получать непрерывно. Когда я не получала вознаграждение, или, мне казалось, мало, тяжело было даже улыбнуться собственному пациенту. А ведь желание непрерывно росло. Денег непрерывно было малюсенько. Сначала на квартиру, машинку, дачу, курорты, и этот перечень желаний становился бесконечным… - А детки чем были ворчливы?Ведь, наверно, получали все, что желали. – Вот, конкретно, моя драгоценная, все, что желали. Кроме моей любви и материнского тепла. Мне все было некогда, ночные дежурства, операции, заведование родильным отделением. Все, мыслила, успею, когда подрастут, не увидела, как выросли. А позже заявили: “Где же ты ранее была, мать, когда нам чрезвычайно была нужна?” - И что?Им так плохо на данный момент? - Это мне на данный момент плохо, и расплата за все – мое одиночество. Это я на данный момент разумею, что предки счастливы, когда в любви и радости живут их детки. – Ведь мы все расстаемся с детками, когда прибывает время. Вы не беспокойтесь так, все еще наладится, — продолжала я успокаивать соседку. – Уже не полагаюсь на волшебство, лишь, вот охото приостановить доктора и поведать свою историю. Ведь на данный момент разумею, когда вижу себя в ином человеке, что поправлять необходимо лишь себя и впору. Ведь позже поздно будет… …Я ни о чем больше не спрашивала свою собеседницу, но, ежели правдиво, чрезвычайно интересно было выяснить о доле ее деток. Наверно, нет ничего ужаснее, когда нарушается связь меж родными и недалёкими. Выходит, что наше желание от жизни получать наслаждение нельзя даже сопоставить с желанием отдавать любовь. Оно становится неоценимым, когда разумеешь, что нет ничего главнее. Понимаю, как велико мучение данной дамы!Как главно оберегать превосходные дела со всеми людьми, не совсем лишь родными и недалёкими!И еще, поразмыслила я, разве мы не сопричастны к этому, сами предлагая вознаграждение за какие или сервисы?Может, мы поступаем так от сомнения и от испуга за свою жизнь?Может, нам лишь кажется, что лучше будет выполнена работа за вознаграждение. Хочется веровать, что со мной будет все превосходно, что операция выполнена на совесть, как и обязано быть, желая я усмешки не видела и благого слова не слышала. Наверное, стоит и нам поразмыслить, за что мы платим… Думаю, придет время, когда в нас проснется желание отдачи любви и милосердия. Когда богатые будут подсоблять бедным, заполняя их главные потребности, мощные будут беспокоиться о слабеньких. Праведники посодействуют грешникам возвратиться к сожалению, а мудрецы будут учить уму дураков. Ведь таковыми нас создали, всех различными, и мы должны подсоблять друг другу. Как бы нам тяжело не было признать, что сама Природа принуждает это сделать. Это закон Создателя нашего. Лучше бы мы выучились принимать близкого собственного благим методом, ежели мучениями, которые происходят на данный момент в мире и которые еще ожидают нас… Янина Голубовская