Информация о том, что Федеральная государственная онкологическая программа продолжена не будет, излишний разов подтверждает эту и без того знаменитую истину со всей очевидностью. Ответственные личика говорят, что упомянутая выше программа закончилась, потому что выполнила поставленные задачки, а иные задачки будут решаться в иных федеральных и региональных програмках.
Знаете, тут не надобно даже уточнять, какие там задачки были выполнены либо не выполнены, потому что явно, что проблема-то осталась. В России, сообразно программным документам, ещё к 2012 году смертность от злокачественных новообразований у парней обязана была быть снижена до 231,2 варианта на сто тыс. народонаселения, у дам – до 170 случаев на сто тыс. народонаселения. В действительности, по итогам даже 2013 года русские характеристики приравнивались: 233,3 варианта на сто тыс. народонаселения у парней и 177,5 случаев на сто тыс. народонаселения у дам.
Да что там характеристики, миллионы и миллионы онкологических нездоровых, их родственников, столкнувшись с тем, каково это – заболеть и попытаться выздороветь, никогда и ни за что не согласятся с тем, что какие-то там задачки Федеральной государственной онкологической программы решены и в её реализации больше нет необходимости.
На самом деле конкретно реализация данной программы могла и обязана быть по-настоящему государственным ценностью. Хотите почтения во всём мире?Не сожалейте средств на борьбу с онкологией, добейтесь конкретно тут высококачественных конфигураций, истинных прорывов. Но «почему-то» в России в истиннее время ценности иные: мы готовы, сообразно проекту федерального бюджета, который на данный момент воспринимает Госдума, на 32,8% прирастить в 2015 году расходы на защиту, а расходы на здравоохранение – уменьшить на 21,4%.
Но нам разговаривают, чтоб не волновались, что это просто средств из федерального бюджета будет меньше, зато по полосы обязательного мед страхования – больше. Именно из этих страховых средств, кстати, обязаны сейчас финансироваться расходы на исцеление онкологических нездоровых, предполагая, к тому же, что новейший порядок взимания средств на ОМС(5,1% - со всех зарплат, но не до определённого уровня)даст дополнительно на здравоохранение 181,4 миллиардов. рублей.
Но есть чрезвычайно великая возможность, что, резко сократив расходы федерального бюджета на здравоохранение, мы не получим соизмеримого восполнения выпадающего финансирования из страховых средств. Там – убудет, а оттуда – не прибудет.
Доказывается это просто: в 2009 году, когда страна вошла в кризис, прироста фондов ОМС фактически не было(был символический плюс в 0,6%). С чего же это мы вдруг решили, что на данный момент, когда экономика опять входит в кризис, объём собираемых страховых средств на здравоохранение возрастет в 2015 году на 17,7%, а с учётом 5,1% со всех зарплат и совсем на 32,7%?– Не будет такового прироста объёмов собираемых средств по сопоставлению с 2014 годом. За счёт чего же будут, в таком случае, врачевать тех же онкологических нездоровых?
А может, нам всё-таки не надобно столько новейших атомных подводных лодок, иного вооружения, мундиалей футбольных и т.п.?Может, не стоит экспериментировать с переводом на одноканальное финансирование здравоохранения в период, когда условно надёжным источником средств остаётся всё-таки бюджет?Может, вся эта риторика о значимости жителя нашей планеты не будет расходиться полярно с экономными ценностями?
В Пояснительной записке к проекту федерального бюджета на 2015 год и на плановый период 2016-2017 годов, который теснее фактически утверждён Госдумой, неувязка, о которой сказано выше, формулируется последующим образом: «отдельные ресурсоёмкие виды ВПМ(сверхтехнологичной мед помощи– авт.)могут стать фактически недоступными для доли населения».
То есть выходит, что, вроде как, понимание у властей есть, что так делать нельзя, но всё одинаково они это делают.
Надеюсь, что это всё-таки не экспериментальная проверка «выживут – не выживут».
Игорь Николаев
Информация о том, что Федеральная государственная онкологическая программа продолжена не будет, излишний разов подтверждает эту и без того знаменитую истину со всей очевидностью. Ответственные личика говорят, что упомянутая выше программа закончилась, потому что выполнила поставленные задачки, а иные задачки будут решаться в иных федеральных и региональных програмках. Знаете, тут не надобно даже уточнять, какие там задачки были выполнены либо не выполнены, потому что явно, что проблема-то осталась. В России, сообразно программным документам, ещё к 2012 году смертность от злокачественных новообразований у парней обязана была быть снижена до 231,2 варианта на сто тыс. народонаселения, у дам – до 170 случаев на сто тыс. народонаселения. В действительности, по итогам даже 2013 года русские характеристики приравнивались: 233,3 варианта на сто тыс. народонаселения у парней и 177,5 случаев на сто тыс. народонаселения у дам. Да что там характеристики, миллионы и миллионы онкологических нездоровых, их родственников, столкнувшись с тем, каково это – заболеть и попытаться выздороветь, никогда и ни за что не согласятся с тем, что какие-то там задачки Федеральной государственной онкологической программы решены и в её реализации больше нет необходимости. На самом деле конкретно реализация данной программы могла и обязана быть по-настоящему государственным ценностью. Хотите почтения во всём мире?Не сожалейте средств на борьбу с онкологией, добейтесь конкретно тут высококачественных конфигураций, истинных прорывов. Но «почему-то» в России в истиннее время ценности иные: мы готовы, сообразно проекту федерального бюджета, который на данный момент воспринимает Госдума, на 32,8% прирастить в 2015 году расходы на защиту, а расходы на здравоохранение – уменьшить на 21,4%. Но нам разговаривают, чтоб не волновались, что это просто средств из федерального бюджета будет меньше, зато по полосы обязательного мед страхования – больше. Именно из этих страховых средств, кстати, обязаны сейчас финансироваться расходы на исцеление онкологических нездоровых, предполагая, к тому же, что новейший порядок взимания средств на ОМС(5,1% - со всех зарплат, но не до определённого уровня)даст дополнительно на здравоохранение 181,4 миллиардов. рублей. Но есть чрезвычайно великая возможность, что, резко сократив расходы федерального бюджета на здравоохранение, мы не получим соизмеримого восполнения выпадающего финансирования из страховых средств. Там – убудет, а оттуда – не прибудет. Доказывается это просто: в 2009 году, когда страна вошла в кризис, прироста фондов ОМС фактически не было(был символический плюс в 0,6%). С чего же это мы вдруг решили, что на данный момент, когда экономика опять входит в кризис, объём собираемых страховых средств на здравоохранение возрастет в 2015 году на 17,7%, а с учётом 5,1% со всех зарплат и совсем на 32,7%?– Не будет такового прироста объёмов собираемых средств по сопоставлению с 2014 годом. За счёт чего же будут, в таком случае, врачевать тех же онкологических нездоровых? А может, нам всё-таки не надобно столько новейших атомных подводных лодок, иного вооружения, мундиалей футбольных и т.п.?Может, не стоит экспериментировать с переводом на одноканальное финансирование здравоохранения в период, когда условно надёжным источником средств остаётся всё-таки бюджет?Может, вся эта риторика о значимости жителя нашей планеты не будет расходиться полярно с экономными ценностями? В Пояснительной записке к проекту федерального бюджета на 2015 год и на плановый период 2016-2017 годов, который теснее фактически утверждён Госдумой, неувязка, о которой сказано выше, формулируется последующим образом: «отдельные ресурсоёмкие виды ВПМ(сверхтехнологичной мед помощи– авт.)могут стать фактически недоступными для доли населения». То есть выходит, что, вроде как, понимание у властей есть, что так делать нельзя, но всё одинаково они это делают. Надеюсь, что это всё-таки не экспериментальная проверка «выживут – не выживут». Игорь Николаев
