Иммунитет обязан истреблять раковые клеточки, но делает он это не постоянно отлично. В этом ему можнож посодействовать, ежели научить иммунные клеточки узнавать неповторимые необыкновенности опухоли.
Убить раковую клеточку можнож, отравив её каким-либо лекарством, либо же с поддержкою иммунной системы. Иммунитет кажется наиболее преимущественным прибором, так как это собственное орудие организма, но не чужеродный химикат, и, не считая того, он может оказаться наиболее действенным, чем химиотерапия – иммунные агенты способны отыскать злокачественные клеточки, где бы те ни скрывались.
Если начать вспоминать все работы, посвящённые иммуннотерапии рака, которые вышли желая бы за заключительный год, то получится довольно объёмная книжка – тема пользуется громадной репутациею и посреди врачей-онкологов, и посреди иммунологов, и посреди тех, кто занимается «чистой» молекулярной биологией. И все они пробуют решить одну делему: как натравить иммунные клеточки на опухоль. Вообще разговаривая, иммунная система обязана драться не совсем лишь с инфекциями, но и с ошибочными клеточками. Их можнож выяснить по отличительным белкам, сидячим на мембране не схожим на обыденные молекулы здоровых клеток. Однако неувязка в том, что рак, во-1-х, может маскироваться от иммунной атаки, а, во-2-х, злокачественные клеточки всё-таки во многом схожи на обыденные. Есть опасность, что иммунная система из-за недостаточно четкой опции начнёт истреблять и здоровые ткани тоже, что и принуждает иммунитет глядеть на рак вроде бы через пальцы.
Исследователи из Вашингтонского института в Сент-Луисе предложили метод, который подсобляет иммунной системе верно нападать раковые клеточки; наиболее того, новейший метод раскрывает путь к творению личных противораковых вакцин. Известно, что определение злокачественных аномалий и инфекций происходит при посредничестве дендритных клеток: они захватывают из наружней среды сомнительные молекулы, перерабатывают их определённым образом, а позже в буквальном смысле демонстрируют их Т-клеткам: всё совместно величается презентацией антигена. Т-клетки, получив молекулярные аннотации от дендритных клеток, раскрывают охоту на найденных вредителей, посреди которых могут быть и клеточки опухоли.
Чтобы научить иммунитет распознавать лишь злокачественные клеточки не трогать здоровые, Беатрис Каррено(Beatriz Carreno)и её коллеги проанализировали меланомные клеточки на предмет мутантных белков, которые есть в меланоме, но нет в здоровых клеточках кожи. Материалом послужили эталоны опухолей, удалённые хирургическим маршрутом у трёх нездоровых. Для каждого из их вышел перечень из 7 мутантных белковых фрагментов – мутации в их могли различаться у различных жителей нашей планеты, но, повторим, у здоровых клеток эти же самые белки ничего такового в себе не имели. Стоит также добавить, что при отборе раковых пептидов учитывали и их способность взаимодействовать с сенсорами иммунных клеток – предпочтение отдавали тем, которые прочнее всего с ими связывались.
Затем наступал 2-ой шаг: выбранные белковые фрагменты с мутациями синтезировали искусственно и прибавляли к культуре иммунных дендритных клеток, которые получили от самих пациантов.(Одна из обстоятельств репутации дендритных клеток кроется как разов в том, что их просто научить всему, чему необходимо, прямо в пробирке.)Клеткам давали время на то, чтоб обработать раковые молекулы и приготовиться к их демонстрации иммунным напарникам, опосля чего же отдавали нездоровым.
От обыкновенной вакцинации процедура различалась тем, что в организм вводили не сами чужеродные молекулы, не кусочки возбудителя хвори, а иммунные клеточки, подабающим образом вежливые в пробирке. Преимущество таковых клеток в том, что им демонстрировали лишь раковые белки, и сейчас они не обязаны были путаться меж признаками злокачественных и здоровых клеток. Кроме того, их учили распознавать лишь те молекулы, которые могут встретиться непосредственно у конкретного больного, так что защитная реакция здесь будет персональной, нацеленной против конкретной опухоли.
В течение 20 недель каждому добровольцу трижды вводили вакцину, а позже расценивали уровень Т-клеток, активировавшихся против рака. Действительно, их количество вырастало на 8-9 недельку опосля завершения курса вакцинации – другими словами иммунитет был готов отыскивать и истреблять опухоль, руководствуясь фрагментами белков, которые отбирали для «обучения» дендритных клеток. Не все пептиды стимулировали активность Т-клеток, но при всём при том спектр антираковой реакции выходил довольно широким – другими словами иммунная система могла специфично ловить злокачественные клеточки, пользуясь широким комплектом молекулярных признаков.
Правда, приобретенные результаты портит одна ложка дёгтя: число Т-клеток, готовых биться с раком, было всё же мало, у нездоровых же нередко нет медли на то, чтоб ожидать, когда иммунная система раскачается. С данной неувязкой сталкивались все, кто пробовал создать противоопухолевую вакцину. Правда, до сих пор получить пробовали как разов неспецифическую вакцину, а в таком случае иммунные клеточки реагируют, ко всему иному, и на те белки, которые есть и у нездоровых, и у здоровых клеток – что, в свою очередь, включало «тормозной механизм», оберегающий нас от аутоиммунной реакции. Однако при той схеме, что описана выше, иммунным клеточкам нечего опасаться, что они попортят здоровые ткани, так что, возможно, здесь будет проще достигнуть мощного иммунного ответа. Не стоит забывать и том, что таковой метод дозволяет натравить иммунные клеточки на самые различные мутантные белки – даже на те, которые они при природном иммунном ответе не увидели бы. Но, так либо по другому, конечно судить о перспективах индивидуализированной вакцинации можнож будет лишь опосля доп клинических экспериментов.
Кирилл Стасевич
Иммунитет обязан истреблять раковые клеточки, но делает он это не постоянно отлично. В этом ему можнож посодействовать, ежели научить иммунные клеточки узнавать неповторимые необыкновенности опухоли. Убить раковую клеточку можнож, отравив её каким-либо лекарством, либо же с поддержкою иммунной системы. Иммунитет кажется наиболее преимущественным прибором, так как это собственное орудие организма, но не чужеродный химикат, и, не считая того, он может оказаться наиболее действенным, чем химиотерапия – иммунные агенты способны отыскать злокачественные клеточки, где бы те ни скрывались. Если начать вспоминать все работы, посвящённые иммуннотерапии рака, которые вышли желая бы за заключительный год, то получится довольно объёмная книжка – тема пользуется громадной репутациею и посреди врачей-онкологов, и посреди иммунологов, и посреди тех, кто занимается «чистой» молекулярной биологией. И все они пробуют решить одну делему: как натравить иммунные клеточки на опухоль. Вообще разговаривая, иммунная система обязана драться не совсем лишь с инфекциями, но и с ошибочными клеточками. Их можнож выяснить по отличительным белкам, сидячим на мембране не схожим на обыденные молекулы здоровых клеток. Однако неувязка в том, что рак, во-1-х, может маскироваться от иммунной атаки, а, во-2-х, злокачественные клеточки всё-таки во многом схожи на обыденные. Есть опасность, что иммунная система из-за недостаточно четкой опции начнёт истреблять и здоровые ткани тоже, что и принуждает иммунитет глядеть на рак вроде бы через пальцы. Исследователи из Вашингтонского института в Сент-Луисе предложили метод, который подсобляет иммунной системе верно нападать раковые клеточки; наиболее того, новейший метод раскрывает путь к творению личных противораковых вакцин. Известно, что определение злокачественных аномалий и инфекций происходит при посредничестве дендритных клеток: они захватывают из наружней среды сомнительные молекулы, перерабатывают их определённым образом, а позже в буквальном смысле демонстрируют их Т-клеткам: всё совместно величается презентацией антигена. Т-клетки, получив молекулярные аннотации от дендритных клеток, раскрывают охоту на найденных вредителей, посреди которых могут быть и клеточки опухоли. Чтобы научить иммунитет распознавать лишь злокачественные клеточки не трогать здоровые, Беатрис Каррено(Beatriz Carreno)и её коллеги проанализировали меланомные клеточки на предмет мутантных белков, которые есть в меланоме, но нет в здоровых клеточках кожи. Материалом послужили эталоны опухолей, удалённые хирургическим маршрутом у трёх нездоровых. Для каждого из их вышел перечень из 7 мутантных белковых фрагментов – мутации в их могли различаться у различных жителей нашей планеты, но, повторим, у здоровых клеток эти же самые белки ничего такового в себе не имели. Стоит также добавить, что при отборе раковых пептидов учитывали и их способность взаимодействовать с сенсорами иммунных клеток – предпочтение отдавали тем, которые прочнее всего с ими связывались. Затем наступал 2-ой шаг: выбранные белковые фрагменты с мутациями синтезировали искусственно и прибавляли к культуре иммунных дендритных клеток, которые получили от самих пациантов.(Одна из обстоятельств репутации дендритных клеток кроется как разов в том, что их просто научить всему, чему необходимо, прямо в пробирке.)Клеткам давали время на то, чтоб обработать раковые молекулы и приготовиться к их демонстрации иммунным напарникам, опосля чего же отдавали нездоровым. От обыкновенной вакцинации процедура различалась тем, что в организм вводили не сами чужеродные молекулы, не кусочки возбудителя хвори, а иммунные клеточки, подабающим образом вежливые в пробирке. Преимущество таковых клеток в том, что им демонстрировали лишь раковые белки, и сейчас они не обязаны были путаться меж признаками злокачественных и здоровых клеток. Кроме того, их учили распознавать лишь те молекулы, которые могут встретиться непосредственно у конкретного больного, так что защитная реакция здесь будет персональной, нацеленной против конкретной опухоли. В течение 20 недель каждому добровольцу трижды вводили вакцину, а позже расценивали уровень Т-клеток, активировавшихся против рака. Действительно, их количество вырастало на 8-9 недельку опосля завершения курса вакцинации – другими словами иммунитет был готов отыскивать и истреблять опухоль, руководствуясь фрагментами белков, которые отбирали для «обучения» дендритных клеток. Не все пептиды стимулировали активность Т-клеток, но при всём при том спектр антираковой реакции выходил довольно широким – другими словами иммунная система могла специфично ловить злокачественные клеточки, пользуясь широким комплектом молекулярных признаков. Правда, приобретенные результаты портит одна ложка дёгтя: число Т-клеток, готовых биться с раком, было всё же мало, у нездоровых же нередко нет медли на то, чтоб ожидать, когда иммунная система раскачается. С данной неувязкой сталкивались все, кто пробовал создать противоопухолевую вакцину. Правда, до сих пор получить пробовали как разов неспецифическую вакцину, а в таком случае иммунные клеточки реагируют, ко всему иному, и на те белки, которые есть и у нездоровых, и у здоровых клеток – что, в свою очередь, включало «тормозной механизм», оберегающий нас от аутоиммунной реакции. Однако при той схеме, что описана выше, иммунным клеточкам нечего опасаться, что они попортят здоровые ткани, так что, возможно, здесь будет проще достигнуть мощного иммунного ответа. Не стоит забывать и том, что таковой метод дозволяет натравить иммунные клеточки на самые различные мутантные белки – даже на те, которые они при природном иммунном ответе не увидели бы. Но, так либо по другому, конечно судить о перспективах индивидуализированной вакцинации можнож будет лишь опосля доп клинических экспериментов. Кирилл Стасевич
