Орфанные болезни – группа редких, тяжёлых и неизлечимых хворей. Половина из их обусловлена генетическими отклонениями. Пациентам требуются действенная терапия, которую они не постоянно получают. И вот какой выход предложили «справедливороссы» − разрешить клиентам приобретать за собственный счёт и ввозить в Россию из-за рубежа незарегистрированные у нас лечебные препараты, которые не имеют аналогов в стране.
Такие лекарства необходимы для терапии орфанных болезней, беспощадно грозящих жизни жителя нашей планеты либо приводящих к неминуемой тяжёлой инвалидности. В мед кругах такое решение теснее именуют абсурдным, подчёркивая, необходимость приоритетного роли страны в вопросце терапии таковых пациентов, но не напротив.
Частная инициатива
Эта инициатива возникла не на порожнем месте. В прошедшем году президент России Владимир Путин подписал федеральный закон о уголовной ответственности за подделку фармацевтических средств(№ 532). Под удар попали и высококачественные, но незарегистрированные у нас препараты. По словам депутатов, разрешение на ввоз такового лекарства сопровождается «длинной чередой сложностей и согласований», а это усложняет положение дел пациентов, которые не могут длинно ожидать, т.к. для их это − вопросец жизни и погибели.
Выход, на который указывают законодатели, состоит в том, чтоб, либо упростить функцию получения такового лекарства, либо вывести их из общего перечня контрафактных лечебных средств. В частности, депутат фракции «Справедливая Россия» в Госдуме Ольга Епифановаподчеркнула, «что единственная возможность приобрести нужное лекарство – в приватном порядке организовать выезд за границу»!
Что имели в виду?
На фоне всех беспорядочных инициатив, которые на публике проводились с 2011 года, предложение «Спаведливороссов» смотрится постыдно, грубо и беззаконно с высоконравственной точки зрения, т.к. унижает немощных нездоровых жителей нашей планеты, поставленных государством и без того в чрезвычайно тяжёлое положение..
Кстати, здоровое решение по данной теме предложил в своё время Александр Лебедев - доктор РНИМУ им. Н.И. Пирогова. Он обозначил необходимость введения порядка льготной и ускоренной регистрации таковых фармацевтических средств. «Власти обязаны предугадать возможность приобретения гражданами России по жизненным свидетельствам орфанных препаратов, не зарегистрированных у нас, причём на местности страны, но не за ее пределами. С данной целью было бы мудрым сформировать регистр более нужных не зарегистрированных в России фармацевтических средств, провести конкурс посреди фармдистрибьюторов на право их закупки, ввоза и хранения. Таким образом, ввоз препаратов можнож было бы исполнять не совершенно лишь в случае острой потребности пациента, а заблаговременно, отталкиваясь от утвержденных потребностей в том либо ином препарате», - а именно объяснил он.
А депутаты же, практически, как проводники гос политики, с одной стороны, предложили клиентам заняться приватным извозом, а с иной - «изобрели велосипед», озвучив нежизнеспособное решение, заместо того, чтоб призвать больших чиновников выделить борьбу с целой группой редких опасных болезней в отдельное приоритетное направление, регулируемое государством. Зачем им это необходимо?
Затратное дело
По данным Формулярного комитета РАМН, «орфанников» в стране - около 300 тыщ человек, а всего в перечне редких болезней – 230 названий. Всем клиентам необходимо дорогостоящее исцеление, например, ведение 1-го такового больного обходится казне в несколько миллионов рублей в год. Теоритически, они все обязаны получать пожизненную помощь со стороны страны, но на практике – дела обстоят не лучшим образом, необыкновенно в регионах, где экономные средства не управляются с общей перегрузкой. Высокая стоимость препаратов связывает им руки и чиновникам на местах не выгодно демонстрировать настоящие числа. «Несмотря на почти все поручения и решения, до сих пор не удается даже точно подсчитать, какое же необходимо финансирование для исцеления орфанных заболеваний», – объясняет вопросец Юрий Жулев – сопредседатель Всероссийского союза публичных соединений пациентов, президент Всероссийского сообщества гемофилии. Он также подчеркивает, что регионы умышленно посылают неточные данные в федеральный центр, чтоб недопустить потом излишних трат на тяжёлых пациентов. Дело в том, что включение такового больного в регистр «Семь нозологий». дозволяет регионам получить федеральное финансирование, но в форме субвенций. «Регион, включив пациента в регистр пациентов, нуждающихся в дорогостоящем лечении, берет на себя обязательство обеспечить его лекарствами. А ежели у него средств нет, он делает все вероятное, чтоб этот процесс затянуть», - изъясняет Юрий Жулев.
Получается, что правительство скинуло с себя всякую ответственность, отдав тяжелобольных жителей нашей планеты на откуп тем, кто не может им посодействовать априори, т.к., в стране не отлажен механизм борьбы с таковыми болезнями. Во-первых, не создаются инноваторские лечебные препараты: всё, что к нам поступает - родом из Европы либо США. Во-вторых, в министерствах до сих пор не могут создать вменяемый пакет законов, который бы регулировал ситуацию с редкими болезнями и лечебным обеспечением. Такая ситуация сложилась не «вчера».
Цена предложения
В 2011 году в федеральном законе «Об основах охраны здоровья жителей нашей планеты РФ»(№ 323)в первый разов было введено понятие редкого потомственного болезни. Лекарственных заводов, производящих инноваторские препараты, в стране не было, а пациентов надобно было как-то вести, обеспечивая их импортными высокозатратными продуктами. И тогда федеральный центр попытался скинуть балласт на регионы, передав им права на закупку фармацевтических средств по програмке «Семь нозологий», но по схеме субвенций, заместо того, чтоб создать и активировать модель приоритетного направления здравоохранительной политики. Это привело к тому, что их стоимость на местных торгах подпрыгнула на 30% по сопоставлению с начальной ценой. В итоге, большая часть регионов не сумело оплатить даже единичные орфанные случаи.
В 2013 году некие публичные и мед организации попробовали выступить против полной передачи регионам всех «закупочных» функций, но Минздрав РФ отстоял у Владимира Путина схему с субвенциями. А через год они проиграли в ещё одной неравной борьбе с лоббистами в Госдуме, которые отвергли законопроект, сообразно которому финансирование неких орфанных болезней обязано проводиться из госбюджета. В итоге, как утверждают чиновники, регионам передадут все функции по «Семи нозологиям» лишь в 2018 году.
Какие ещё новшества будут введены ранее момента, безызвестно. Возможно, что покажется ещё одна «жизнеспособная» мысль и в Госдуме начнут в очередной разов «перекраивать» очередной законотворческий акт, который потянет за собой клубок нерешённых заморочек еще с 2011 года. А они непременно будут, потому что на личико - затянутой конфликт интересов, расколовший чиновников, фармацевтов и лекарей.
К слову, одна из заключительных острых тем - кризисное предложение: Госдума готовит законопроект о производстве в России патентованных иностранных фармацевтических средств. Обсуждения намечены на конец этого года. По сути, это - «вынужденное решение» и рядовая перестраховка, ежели иностранные фармкомпании «откажутся поставлять лекарства» в Россию, руководствуясь санкционными убеждениями.
Идея частичной легализации параллельного импорта одобрена премьер-министром России Дмитрием Медведевым, но чрезвычайно настораживает русские фармацевтические компании. Они даже направили премьеру письмо, в каком требуют не запускать этот процесс, ссылаясь на неимение внятного экономического обоснования, также опасности получить плохой продукт.
Их обоснования имеют разумное зерно, т.к здравоохранительная политика ряда государств Европы дозволяет возможность вывода на фармрынок лечебных препаратов даже при недостаточности данных результатов клинических исследований, но совершенно не разговаривает о том, что львиная доля таковых препаратов не имеют подабающего свойства. И пока, таковая возможность заполучить их на наш рынок – единственная.
Для инвестирования в разработку и развитие собственных инноваторских лечебных препаратов – мы бедны. И сейчас нам проще приобретать патенты у их, чем создавать самим, т.к. стоимость вхождения на рынок несопоставима с вероятной прибылью. Но воодушевить больших игроков фармрынка могут лишь преференции и гарантии страны.
Н. Мозер
Орфанные болезни – группа редких, тяжёлых и неизлечимых хворей. Половина из их обусловлена генетическими отклонениями. Пациентам требуются действенная терапия, которую они не постоянно получают. И вот какой выход предложили «справедливороссы» − разрешить клиентам приобретать за собственный счёт и ввозить в Россию из-за рубежа незарегистрированные у нас лечебные препараты, которые не имеют аналогов в стране. Такие лекарства необходимы для терапии орфанных болезней, беспощадно грозящих жизни жителя нашей планеты либо приводящих к неминуемой тяжёлой инвалидности. В мед кругах такое решение теснее именуют абсурдным, подчёркивая, необходимость приоритетного роли страны в вопросце терапии таковых пациентов, но не напротив. Частная инициатива Эта инициатива возникла не на порожнем месте. В прошедшем году президент России Владимир Путин подписал федеральный закон о уголовной ответственности за подделку фармацевтических средств(№ 532). Под удар попали и высококачественные, но незарегистрированные у нас препараты. По словам депутатов, разрешение на ввоз такового лекарства сопровождается «длинной чередой сложностей и согласований», а это усложняет положение дел пациентов, которые не могут длинно ожидать, т.к. для их это − вопросец жизни и погибели. Выход, на который указывают законодатели, состоит в том, чтоб, либо упростить функцию получения такового лекарства, либо вывести их из общего перечня контрафактных лечебных средств. В частности, депутат фракции «Справедливая Россия» в Госдуме Ольга Епифановаподчеркнула, «что единственная возможность приобрести нужное лекарство – в приватном порядке организовать выезд за границу»! Что имели в виду? На фоне всех беспорядочных инициатив, которые на публике проводились с 2011 года, предложение «Спаведливороссов» смотрится постыдно, грубо и беззаконно с высоконравственной точки зрения, т.к. унижает немощных нездоровых жителей нашей планеты, поставленных государством и без того в чрезвычайно тяжёлое положение Кстати, здоровое решение по данной теме предложил в своё время Александр Лебедев - доктор РНИМУ им. Н.И. Пирогова. Он обозначил необходимость введения порядка льготной и ускоренной регистрации таковых фармацевтических средств. «Власти обязаны предугадать возможность приобретения гражданами России по жизненным свидетельствам орфанных препаратов, не зарегистрированных у нас, причём на местности страны, но не за ее пределами. С данной целью было бы мудрым сформировать регистр более нужных не зарегистрированных в России фармацевтических средств, провести конкурс посреди фармдистрибьюторов на право их закупки, ввоза и хранения. Таким образом, ввоз препаратов можнож было бы исполнять не совершенно лишь в случае острой потребности пациента, а заблаговременно, отталкиваясь от утвержденных потребностей в том либо ином препарате», - а именно объяснил он. А депутаты же, практически, как проводники гос политики, с одной стороны, предложили клиентам заняться приватным извозом, а с иной - «изобрели велосипед», озвучив нежизнеспособное решение, заместо того, чтоб призвать больших чиновников выделить борьбу с целой группой редких опасных болезней в отдельное приоритетное направление, регулируемое государством. Зачем им это необходимо? Затратное дело По данным Формулярного комитета РАМН, «орфанников» в стране - около 300 тыщ человек, а всего в перечне редких болезней – 230 названий. Всем клиентам необходимо дорогостоящее исцеление, например, ведение 1-го такового больного обходится казне в несколько миллионов рублей в год. Теоритически, они все обязаны получать пожизненную помощь со стороны страны, но на практике – дела обстоят не лучшим образом, необыкновенно в регионах, где экономные средства не управляются с общей перегрузкой. Высокая стоимость препаратов связывает им руки и чиновникам на местах не выгодно демонстрировать настоящие числа. «Несмотря на почти все поручения и решения, до сих пор не удается даже точно подсчитать, какое же необходимо финансирование для исцеления орфанных заболеваний», – объясняет вопросец Юрий Жулев – сопредседатель Всероссийского союза публичных соединений пациентов, президент Всероссийского сообщества гемофилии. Он также подчеркивает, что регионы умышленно посылают неточные данные в федеральный центр, чтоб недопустить потом излишних трат на тяжёлых пациентов. Дело в том, что включение такового больного в регистр «Семь нозологий». дозволяет регионам получить федеральное финансирование, но в форме субвенций. «Регион, включив пациента в регистр пациентов, нуждающихся в дорогостоящем лечении, берет на себя обязательство обеспечить его лекарствами. А ежели у него средств нет, он делает все вероятное, чтоб этот процесс затянуть», - изъясняет Юрий Жулев. Получается, что правительство скинуло с себя всякую ответственность, отдав тяжелобольных жителей нашей планеты на откуп тем, кто не может им посодействовать априори, т.к., в стране не отлажен механизм борьбы с таковыми болезнями. Во-первых, не создаются инноваторские лечебные препараты: всё, что к нам поступает - родом из Европы либо США. Во-вторых, в министерствах до сих пор не могут создать вменяемый пакет законов, который бы регулировал ситуацию с редкими болезнями и лечебным обеспечением. Такая ситуация сложилась не «вчера». Цена предложения В 2011 году в федеральном законе «Об основах охраны здоровья жителей нашей планеты РФ»(№ 323)в первый разов было введено понятие редкого потомственного болезни. Лекарственных заводов, производящих инноваторские препараты, в стране не было, а пациентов надобно было как-то вести, обеспечивая их импортными высокозатратными продуктами. И тогда федеральный центр попытался скинуть балласт на регионы, передав им права на закупку фармацевтических средств по програмке «Семь нозологий», но по схеме субвенций, заместо того, чтоб создать и активировать модель приоритетного направления здравоохранительной политики. Это привело к тому, что их стоимость на местных торгах подпрыгнула на 30% по сопоставлению с начальной ценой. В итоге, большая часть регионов не сумело оплатить даже единичные орфанные случаи. В 2013 году некие публичные и мед организации попробовали выступить против полной передачи регионам всех «закупочных» функций, но Минздрав РФ отстоял у Владимира Путина схему с субвенциями. А через год они проиграли в ещё одной неравной борьбе с лоббистами в Госдуме, которые отвергли законопроект, сообразно которому финансирование неких орфанных болезней обязано проводиться из госбюджета. В итоге, как утверждают чиновники, регионам передадут все функции по «Семи нозологиям» лишь в 2018 году. Какие ещё новшества будут введены ранее момента, безызвестно. Возможно, что покажется ещё одна «жизнеспособная» мысль и в Госдуме начнут в очередной разов «перекраивать» очередной законотворческий акт, который потянет за собой клубок нерешённых заморочек еще с 2011 года. А они непременно будут, потому что на личико - затянутой конфликт интересов, расколовший чиновников, фармацевтов и лекарей. К слову, одна из заключительных острых тем - кризисное предложение: Госдума готовит законопроект о производстве в России патентованных иностранных фармацевтических средств. Обсуждения намечены на конец этого года. По сути, это - «вынужденное решение» и рядовая перестраховка, ежели иностранные фармкомпании «откажутся поставлять лекарства» в Россию, руководствуясь санкционными убеждениями. Идея частичной легализации параллельного импорта одобрена премьер-министром России Дмитрием Медведевым, но чрезвычайно настораживает русские фармацевтические компании. Они даже направили премьеру письмо, в каком требуют не запускать этот процесс, ссылаясь на неимение внятного экономического обоснования, также опасности получить плохой продукт. Их обоснования имеют разумное зерно, т.к здравоохранительная политика ряда государств Европы дозволяет возможность вывода на фармрынок лечебных препаратов даже при недостаточности данных результатов клинических исследований, но совершенно не разговаривает о том, что львиная доля таковых препаратов не имеют подабающего свойства. И пока, таковая возможность заполучить их на наш рынок – единственная. Для инвестирования в разработку и развитие собственных инноваторских лечебных препаратов – мы бедны. И сейчас нам проще приобретать патенты у их, чем создавать самим, т.к. стоимость вхождения на рынок несопоставима с вероятной прибылью. Но воодушевить больших игроков фармрынка могут лишь преференции и гарантии страны. Н. Мозер
