Думаю, ещё лет 30 назад на вопросец о способности новейших эпидемий, сравнимых по размаху и разрушениям с чумой либо желая бы с холерой(мне довелось находиться на вспышке в Одессе в 1970-м сравнимо безопасного штамма данной хвори — Эль-Тор), я ответил бы однозначно отрицательно. В самом деле, не может же в наш просвещённый век — век стремительного развития биологии и медицины — сколько-нибудь заметное время продержаться в боеспособном состоянии какая бы то ни было зараза.
К раскаянию, на данный момент у меня оптимизма резко поубавилось. Прежде всего потому, что выяснилось: самая ужасная зараза — организационная, поражающая теснее не отдельных жителей нашей планеты, а сообщество в целом. Наш мир всё отчётливее переходит от логики дела к логике прибыли. От логики развития хозяйства в целом(той, что и породила миф о Невидимой Руке Рынка: ведь когда-то рынок сформировывали люди, вежливые на концепциях, обхватывающих всё сообщество — от религии до цехового ремесла с ориентацией на единичную традицию)— к логике развития лишь той его доли, какую можнож сию секунду направить в гулкую монету(либо подходящие ей записи в компьютерных базах данных).
В частности, малюсенько того, что западные компании в своё время сочли нерентабельной разработку средств от лихорадки Эбола, так как существует она в каких-либо экзотических местах, где люд сплошь нищий, а потому заработать на борьбе с нею невероятно. Куда ужаснее то, что в нашей стране, издавна привыкшей быть в числе основных центров науки, в злые девяностые ради грошовой экономии изрядно урезаны мед исследовательские учреждения, заточенные под поиск средств от той же Эболы и иной экзотики.
А ещё ужаснее, что на данный момент даже Соединённые Государства Америки не соглашаются закрыть авиационное известие с регионами, поражёнными данной заразой. Предлоги придумывают, как традиционно, чрезвычайно благовидные, но причина чрезвычайно проста: ежели известие закрыть, возникнут трудности у неких хозяйственных структур, занимающихся освоением — а то и, по сути, просто разграблением богатств — этих отдалённых краёв.
Поэтому полагаю: в теперешних критериях невероятно быть уверенным в том, что даже самая явная эпидемиологическая угроза принудит кого-нибудь из лиц, принимающих решение, всерьёз озаботиться борьбой с данной опасностью, ежели эта борьба не будет приносить безотлагательной прибыли.
Чем длиннее идёт борьба с некий опасностью, тем больше возможная прибыль от данной борьбы. В частности, в рыночном мире вакцины, употребляемые однократно, творят не так охотно, как лекарства, а те в свою очередь пользуются наименьшим вниманием разрабов, чем профилактические средства для неизменного внедрения. Следовательно, пока будет главенствовать логика заработка(но не результата), даже при чрезвычайно серьёзных эпидемиях будет идти поиск средств продления жизни заболевших, но не поиск средств искоренения самой хвори. Поэтому до тех пор, пока основной управляющей и обращающей силой сообщества провозглашена Невидимая Рука Рынка, она будет полностью видимым образом накрывать глаза всем, от кого зависит организация борьбы с эпидемиями. Остаётся полагаться лишь на то, что эту Невидимую Руку Рынка отодвинут подальше от жителей нашей планеты ещё до того, как она успеет загнать в могилу — либо желая бы на больничную койку — заметную часть населения земли.
Анатолий Вассерман
Думаю, ещё лет 30 назад на вопросец о способности новейших эпидемий, сравнимых по размаху и разрушениям с чумой либо желая бы с холерой(мне довелось находиться на вспышке в Одессе в 1970-м сравнимо безопасного штамма данной хвори — Эль-Тор), я ответил бы однозначно отрицательно. В самом деле, не может же в наш просвещённый век — век стремительного развития биологии и медицины — сколько-нибудь заметное время продержаться в боеспособном состоянии какая бы то ни было зараза. К раскаянию, на данный момент у меня оптимизма резко поубавилось. Прежде всего потому, что выяснилось: самая ужасная зараза — организационная, поражающая теснее не отдельных жителей нашей планеты, а сообщество в целом. Наш мир всё отчётливее переходит от логики дела к логике прибыли. От логики развития хозяйства в целом(той, что и породила миф о Невидимой Руке Рынка: ведь когда-то рынок сформировывали люди, вежливые на концепциях, обхватывающих всё сообщество — от религии до цехового ремесла с ориентацией на единичную традицию)— к логике развития лишь той его доли, какую можнож сию секунду направить в гулкую монету(либо подходящие ей записи в компьютерных базах данных). В частности, малюсенько того, что западные компании в своё время сочли нерентабельной разработку средств от лихорадки Эбола, так как существует она в каких-либо экзотических местах, где люд сплошь нищий, а потому заработать на борьбе с нею невероятно. Куда ужаснее то, что в нашей стране, издавна привыкшей быть в числе основных центров науки, в злые девяностые ради грошовой экономии изрядно урезаны мед исследовательские учреждения, заточенные под поиск средств от той же Эболы и иной экзотики. А ещё ужаснее, что на данный момент даже Соединённые Государства Америки не соглашаются закрыть авиационное известие с регионами, поражёнными данной заразой. Предлоги придумывают, как традиционно, чрезвычайно благовидные, но причина чрезвычайно проста: ежели известие закрыть, возникнут трудности у неких хозяйственных структур, занимающихся освоением — а то и, по сути, просто разграблением богатств — этих отдалённых краёв. Поэтому полагаю: в теперешних критериях невероятно быть уверенным в том, что даже самая явная эпидемиологическая угроза принудит кого-нибудь из лиц, принимающих решение, всерьёз озаботиться борьбой с данной опасностью, ежели эта борьба не будет приносить безотлагательной прибыли. Чем длиннее идёт борьба с некий опасностью, тем больше возможная прибыль от данной борьбы. В частности, в рыночном мире вакцины, употребляемые однократно, творят не так охотно, как лекарства, а те в свою очередь пользуются наименьшим вниманием разрабов, чем профилактические средства для неизменного внедрения. Следовательно, пока будет главенствовать логика заработка(но не результата), даже при чрезвычайно серьёзных эпидемиях будет идти поиск средств продления жизни заболевших, но не поиск средств искоренения самой хвори. Поэтому до тех пор, пока основной управляющей и обращающей силой сообщества провозглашена Невидимая Рука Рынка, она будет полностью видимым образом накрывать глаза всем, от кого зависит организация борьбы с эпидемиями. Остаётся полагаться лишь на то, что эту Невидимую Руку Рынка отодвинут подальше от жителей нашей планеты ещё до того, как она успеет загнать в могилу — либо желая бы на больничную койку — заметную часть населения земли. Анатолий Вассерман
