«В 34 года я уехала в Китай, чтобы овладеть кунг-фу»

Маша Пипенко: 36 и 28 лет

Иногда я думаю, что люди, пишущие вдохновляющие цитаты о кардинальной перемене своей жизни, никогда свою жизнь не меняли. Я как человек, который делал это несколько раз, поостереглась бы давать такие рекомендации.

Нет, мне жаловаться грешно. У меня пока все складывается неплохо, но буду ли я советовать другим все бросить? Вряд ли. Потому что знаю, как это сложно, и тот факт, что у тебя хватит смелости поменять все, совершенно не означает, что после этого у тебя все будет хорошо. Хотя вот уж действительно — никогда не знаешь, где тебе повезет.

В тридцать три года я уехала на ПМЖ в Германию. Так сложились обстоятельства, что я оставила дом, продала машину, уволилась из университета и внезапно превратилась в безработного эмигранта, да еще и из восточной Европы. Не самая завидная участь для человека, который привык бывать за границей в худшем случае как турист, а обычно — как уважаемый ученый, выступающий на научных конференциях или отрабатывающий очередной грант. И хотя на родине Шиллера и Гете материально моя жизнь была более-менее устроена, внутренний мир превратился в небольшой филиал ада. Нужно было что-то менять.

Сейчас сложно вспомнить, откуда пришла эта мысль. Но она пришла, я уцепилась за нее, приложила все усилия, и звезды выстроились таким образом, что мне все же удалось заработать необходимую сумму. В сентября 2013 года в возрасте тридцати четырех лет я заявилась в Китай, в горы Уданшань, в школу кунг-фу для того, чтобы пройти девятимесячный курс и получить сертификат тренера по тайцзи-цюань — боевому искусству, которое сейчас большинство людей воспринимает как оздоровительную гимнастику, не подозревая, что еще скрывается за этой практикой.

На тот момент за моими плечами был небольшой опыт занятий — около полутора лет, — десяток просмотренных кунг-фу-боевиков и килограмм двадцать лишнего веса.

C тех пор моя жизнь круто изменилась. Первый год обучения (девять месяцев превратились в двенадцать) может тянуть на пару томов отдельных историй о том, как ты учишься выживать в ситуации шести-восьмичасовых тренировок в день; о том, как это чувствовать себя совершенно одиноким, и несмотря на все попытки «понравиться», быть отвергаемым; о том, что происходит с твоим телом, разумом и душой, когда ты практикуешь что-то затрагивающее самые глубинные пласты твоей личности; и наконец — что это все не имеет никакого значения, когда ты действительно находишь свое призвание.

Живя в замкнутом пространстве — замкнутом, не потому что нельзя выходить за пределы школы, а просто потому, что шесть дней в неделю, с семи утра до восьми вечера у тебя тренировки, и ты конечно можешь пропустить одну-другую, но тогда зачем ты здесь? — общаясь с крайне ограниченным числом людей (тех кто говорит по-английски в Китае не так уж и много, а тех, кто говорит по-английски и с кем тебе интересно общаться, и того меньше), чувствуешь, как с тебя, словно с лука, сходят слои и внезапно начинаешь понимать: я больше не могу себя жалеть. Мысли вроде «Я такая бедная-несчастная- одинокая, меня никто не любит, я толстая» просто исчезают из твоей головы.

Внезапно начинаешь понимать, что если ты кому-то не нравишься, это вовсе не значит, что ты плохой человек. Более того, это вовсе не значит, что они плохие люди — просто иногда два хороших человека не симпатичны друг другу. И в этом нет никакой вселенской трагедии. Наоборот, ты начинаешь ценить общество самой себя и общаться только с теми людьми, в компании которых тебе так же интересно и комфортно, как с собой. А быть среди людей, чей язык ты не понимаешь, очень даже неплохо: практически полностью иссякший поток информации, поступающей в твой мозг, позволяет очиститься от разного ментального мусора.

Мой основной на тот момент учитель — молодой парень, довольно сносно знавший английский, как для китайца в глухой провинции, — подтолкнул меня к важной переоценке всего процесса мышления. Ему было сложно общаться на английском, поэтому, когда он не понимал, что я говорила, он спрашивал меня: «Это важно?». Так он давал мне понять, что если я сказала что-то важное, он приложит усилия и попытается это понять, а если нет, то и стараться незачем. Таким же образом я начала оценивать все мысли, приходящие мне в голову, и все поводы для волнения. «Это важно?» – спрашивала я себя.

Год спустя случилось чудо. Меня, истратившую практически все сбережения, но отчаянно мечтавшую учиться дальше (я уже начала понимать, что год для кунг-фу — это ничто), оставили в школе в качестве помощника тренера. Если бы пять лет назад кто-нибудь сказал мне, что я буду счастлива работать за еду и жилье — подняла бы на смех, а вот как оно все сложилось…

Стоит ли бросать все? Менять вашу жизнь? Я не знаю ответа на этот вопрос. Каждый решает за себя. Мне повезло — я живу в самой настоящей Нарнии. У меня есть меч, шест, мачете, лук с силой натяжения шестнадцать килограмм, и целая толпа юных длинноволосых кунг-фу-братишек. Мне больше не хочется сниматься в фильмах, потому что моя жизнь похожа на фильм. И я понимаю, что если бы не было того невыносимого года в Германии, не было бы и моего волшебного Китая. Но делая шаг в неизвестность, вы всегда должны быть готовы к тому, что все пойдет не так, как вы ожидаете. Все будет совсем по-другому, но от этого все становится только интереснее. Научиться не бояться неизвестности — самый большой подвиг, который может совершить человек. Я её все еще боюсь. Но я научилась действовать несмотря на этот страх. Такие вот дела.
Источник:
Talk To Me

«Доброго вам времени суток. Меня зовут Пипенко Маша, и вот уже два с половиной года, я живу и работаю в горах Китая, в кунг-фу школе. Недавно, приехав на родину, я случайно наткнулась на ваш портал. И мне очень захотелось сесть и рассказать о себе. Странное желание, поскольку все это время я предпочитала помалкивать о своем опыте…» Маша Пипенко: 36 и 28 лет Иногда я думаю, что люди, пишущие вдохновляющие цитаты о кардинальной перемене своей жизни, никогда свою жизнь не меняли. Я как человек, который делал это несколько раз, поостереглась бы давать такие рекомендации. Нет, мне жаловаться грешно. У меня пока все складывается неплохо, но буду ли я советовать другим все бросить? Вряд ли. Потому что знаю, как это сложно, и тот факт, что у тебя хватит смелости поменять все, совершенно не означает, что после этого у тебя все будет хорошо. Хотя вот уж действительно — никогда не знаешь, где тебе повезет. В тридцать три года я уехала на ПМЖ в Германию. Так сложились обстоятельства, что я оставила дом, продала машину, уволилась из университета и внезапно превратилась в безработного эмигранта, да еще и из восточной Европы. Не самая завидная участь для человека, который привык бывать за границей в худшем случае как турист, а обычно — как уважаемый ученый, выступающий на научных конференциях или отрабатывающий очередной грант. И хотя на родине Шиллера и Гете материально моя жизнь была более-менее устроена, внутренний мир превратился в небольшой филиал ада. Нужно было что-то менять. Сейчас сложно вспомнить, откуда пришла эта мысль. Но она пришла, я уцепилась за нее, приложила все усилия, и звезды выстроились таким образом, что мне все же удалось заработать необходимую сумму. В сентября 2013 года в возрасте тридцати четырех лет я заявилась в Китай, в горы Уданшань, в школу кунг-фу для того, чтобы пройти девятимесячный курс и получить сертификат тренера по тайцзи-цюань — боевому искусству, которое сейчас большинство людей воспринимает как оздоровительную гимнастику, не подозревая, что еще скрывается за этой практикой. На тот момент за моими плечами был небольшой опыт занятий — около полутора лет, — десяток просмотренных кунг-фу-боевиков и килограмм двадцать лишнего веса. C тех пор моя жизнь круто изменилась. Первый год обучения (девять месяцев превратились в двенадцать) может тянуть на пару томов отдельных историй о том, как ты учишься выживать в ситуации шести-восьмичасовых тренировок в день; о том, как это чувствовать себя совершенно одиноким, и несмотря на все попытки «понравиться», быть отвергаемым; о том, что происходит с твоим телом, разумом и душой, когда ты практикуешь что-то затрагивающее самые глубинные пласты твоей личности; и наконец — что это все не имеет никакого значения, когда ты действительно находишь свое призвание. Живя в замкнутом пространстве — замкнутом, не потому что нельзя выходить за пределы школы, а просто потому, что шесть дней в неделю, с семи утра до восьми вечера у тебя тренировки, и ты конечно можешь пропустить одну-другую, но тогда зачем ты здесь? — общаясь с крайне ограниченным числом людей (тех кто говорит по-английски в Китае не так уж и много, а тех, кто говорит по-английски и с кем тебе интересно общаться, и того меньше), чувствуешь, как с тебя, словно с лука, сходят слои и внезапно начинаешь понимать: я больше не могу себя жалеть. Мысли вроде «Я такая бедная-несчастная- одинокая, меня никто не любит, я толстая» просто исчезают из твоей головы. Внезапно начинаешь понимать, что если ты кому-то не нравишься, это вовсе не значит, что ты плохой человек. Более того, это вовсе не значит, что они плохие люди — просто иногда два хороших человека не симпатичны друг другу. И в этом нет никакой вселенской трагедии. Наоборот, ты начинаешь ценить общество самой себя и общаться только с теми людьми, в компании которых тебе так же интересно и комфортно, как с собой. А быть среди людей, чей язык ты не понимаешь, очень даже неплохо: практически полностью иссякший поток информации, поступающей в твой мозг, позволяет очиститься от разного ментального мусора. Мой основной на тот момент учитель — молодой парень, довольно сносно знавший английский, как для китайца в глухой провинции, — подтолкнул меня к важной переоценке всего процесса мышления. Ему было сложно общаться на английском, поэтому, когда он не понимал, что я говорила, он спрашивал меня: «Это важно?». Так он давал мне понять, что если я сказала что-то важное, он приложит усилия и попытается это понять, а если нет, то и стараться незачем. Таким же образом я начала оценивать все мысли, приходящие мне в голову, и все поводы для волнения. «Это важно?» – спрашивала я себя. Год спустя случилось чудо. Меня, истратившую практически все сбережения, но отчаянно мечтавшую учиться дальше (я уже начала понимать, что год для кунг-фу — это ничто), оставили в школе в качестве помощника тренера. Если бы пять лет назад кто-нибудь сказал мне, что я буду счастлива работать за еду и жилье — подняла бы на смех, а вот как оно все сложилось… Стоит ли бросать все? Менять вашу жизнь? Я не знаю ответа на этот вопрос. Каждый решает за себя. Мне повезло — я живу в самой настоящей Нарнии. У меня есть меч, шест, мачете, лук с силой натяжения шестнадцать килограмм, и целая толпа юных длинноволосых кунг-фу-братишек. Мне больше не хочется сниматься в фильмах, потому что моя жизнь похожа на фильм. И я понимаю, что если бы не было того невыносимого года в Германии, не было бы и моего волшебного Китая. Но делая шаг в неизвестность, вы всегда должны быть готовы к тому, что все пойдет не так, как вы ожидаете. Все будет совсем по-другому, но от этого все становится только интереснее. Научиться не бояться неизвестности — самый большой подвиг, который может совершить человек. Я её все еще боюсь. Но я научилась действовать несмотря на этот страх. Такие вот дела. Источник: Talk To Me