Ситуация, ставшая обычной для русских аптек: гость спрашивает у фармацевта необходимое лекарство, узнав стоимость... разворачивается и уходит. Чаще всего уходят пожилые люди, прикинув в разуме, что исцеление хронической болячки по новеньким стоимостям не по кармашку.
Эти новейшие реалии подтверждают не совершенно лишь собственные наблюдения, но и исследование, проведенное компанией Synovate Comcon, специализирующейся на анализе потребительских настроений. В базе исследования лежат опросы, проведенные весной этого года посреди фармацевтов и менеджеров, ответственных за закупки. Опросы проводились в 27 более больших городках РФ. Подавляющее большая часть фармацевтов - 88% из более чем 1500 опрошенных - заявили о увеличении обращений покупателей с просьбой заменить лечебный продукт, который они желали покупать, на более дешевенький аналог. Аптекари констатируют, что не многие покупатели соглашаются даже на аналог нужного лекарства и из-за высочайшей цены вполне отрицаются от покупки.
Здоровье либо кошелек - эта неувязка все почаще становится головной болью россиян. Причем самостоятельно от того, покупаются ли лекарства из собственного кошелька либо из муниципального, неувязка доступности идущих в ногу со временем препаратов в России будет лишь усугубляться.
Официальная трактовка событий, исходящая от Минздрава, тем не наименее оптимистична. Министр Скворцова на днях сказала: «Независимо от потрясений денежного базара у нас цены на жизненно главные препараты находятся на муниципальном контроле. В всех стоимостных секторах у нас цены не превысили уровень инфляции». По данным Росздравнадзора, цены на жизненно главные препараты выросли на 7,3%. А на препараты, не вошедшие в этот перечень, рост добивается 23%.
В знаменитой ступени Минздрав изо всех сил пробует представить ситуацию как вполне удобную для потребителя, упирая на всевластный госконтроль цен. Но этот контроль, как в собственных цифрах показывает ведомство, - лишь удерживает рывок цен в рамках инфляции. А то, что инфляция при теперешней рублевой лихорадке, зависимой от цен на нефть, выйдет из-под контроля, - решено не иметь в виду. Или, в любом случае, не извещать на публике. Проблема содержится еще и в том, что громадное количество препаратов, не вошедших в «охраняемый» государством перечень ЖНВЛП(жизненно нужные и главнейшие лечебные препараты), отпущены в свободное ценовое плавание, привязанное к скачку бакса и евро. Почти непрерывно это современные препараты - более действенные и с наименьшим диапазоном побочных эффектов. То есть те, которые подсобляют реально и живо.
Потребители увидели: в аптеках все труднее покупать дешевенькие лекарства. Те самые, на которые почаще всего нацелены пожилые люди. Иногда им в поисках дешевенького диклофенака либо супрастина приходится объезжать несколько аптек. Аптекам безвыгодно держать в ассортименте копеечные препараты. А препараты подороже некие аптеки теснее издавна продают по блистерам, «разбивая» упаковку на доли. Чтобы дешевенькие препараты совершенно не пропали из аптек, были приняты новейшие верховодила индексации отпускных цен на лекарства из списка жизненно главных. Для фармацевтических средств, ценою ниже 50 рублей, предусмотрели рост на 30%; для препаратов, ценою до 500 рублей, - 11,4%. Это было изготовлено, чтоб производитель хоть как-то сохранил рентабельность не отказался от производства совершенно.
Но эта мера не удержала ветвь от утрат. В конце прошедшего года 16 больших русских компаний прекратили выпуск дешевеньких фармацевтических средств. Причины явны: веско повысилась баксовая стоимость закупаемых субстанций. Меры сдерживания цен ставят рынок фармацевтических средств в чрезвычайно шаткое положение. Санкционная блокада пока не коснулась этого базара, но, судя по приготовляющемуся законопроекту, о котором сказал Medportal, исключить ее в данной сфере нельзя.
Осенью в Госдуму планируется внести законопроект, который дозволит легально копировать препараты без согласия патентообладателя. То есть, по сути, красть патенты. Закон теснее носит рабочее заглавие: «О принудительном лицензировании фармпрепаратов». На практике это значит, что ежели какой-нибудь иностранный производитель не сумеет поставлять лекарства в Россию из-за санкций либо запросит очень высшую стоимость, то его патент можнож будет просто «взять» без спроса.
Этическую сторону этого проекта обговаривать вздорно, но его появление разговаривает как минимум о том, что фармрынок в России ожидают томные времена, так томные, что в ход идут все средства. Даже не особо солидные.
То, что цены на лекарства будут неминуемо расти, явно для знатоков отрасли. По воззрению Нелли Игнатьевой, исправного начальника Российской ассоциации аптечных сетей(РААС), русский рынок врачебных препаратов в великий ступени импортозависим: «Несмотря на то что более 65% упаковок фармацевтических средств от общего числа фармацевтических средств делается в России, фактически все они производятся из импортного сырья и на импортном оборудовании. А значит, рост цен на лечебные препараты неизбежен».
Доля лечебного импорта в России на данный момент сочиняет 77% по стоимостному и 56% по естественному размеру. Из-за рубежа в Россию идут инноваторские и потому самые действенные лекарства. В одночасье дистанцироваться от Запада и лечиться своими лекарствами - не получится, даже ежели чрезвычайно захотеть. К тому же апдейт отечественной фармпромышленности следует совершенно не теми темпами, на которые рассчитывали. Еще в 2009 году была принята стратегия «Фарма-2020», призванная регулировать импортозамещение. В частности, планировалось запустить полный цикл производства в РФ препаратов для «национальной лечебной безопасности» и довести долю русских производителей до 50%.
То, что эти планы не сбудутся, светло теснее на данный момент. Именно на 2014-2017 годы запланированы главные вливания в русскую фарминдустрию - 68 млрд рублей. Найдет ли, а основное - станет ли правительство отыскивать средства на «здоровье» в таком объеме в реалиях полного экономического кризиса, великий вопросец.
Мнение знатоков Алла Рудакова, доктор кафедры управления и экономики фармации Санкт-Петербургской химико-фармацевтической академии:
- Мы живем в критериях довольно твердого недофинансирования здравоохранения. И в общем, нельзя сказать, что у нас здесь есть какая-то положительная динамика. Медицинское общество великолепно осмысливает, что стоимость исцеления инноваторскими продуктами чрезвычайно высока. Если еще посреди 90-х годов стоимость исцеления 1-го онкологического пациента в США обходилась в среднем в 1000 баксов за месяц, то к 2010 году она возросла до 10 000 баксов. Затраты растут безусловно во всех странах и во всех областях медицины. Но при всем этом стоит отметить: эти издержки довольно эффективны. В странах Евросоюза они дозволили веско прирастить длительность жизни жителя нашей планеты. Нам чрезвычайно необходимо увеличивать доступность инноваторских препаратов. Это значит, их надобно включать в перечни фармацевтических средств, которые утверждает правительство.
Сергей Яковлев, доктор кафедры госпитальной терапии № 2 Первого МГМУ им. И.М. Сеченова:
- Категорически нельзя в теперешней ситуации уменьшать перечни врачебных препаратов для стационаров. Не лекари обязаны просить включить препараты в перечни ЖНВЛП, а Минздрав обязан давать их. Причем нельзя ориентироваться на российского производителя в наиблежайшие годы. В России нет ни 1-го производства фармацевтических средств полного цикла. То есть мы не производим субстанции для их. И создать их безотлагательно, делая упор на свои ресурсы, тоже невероятно. Последний институт, занимавшийся в России разработкой фармацевтических средств, уничтожали 15 годов назад. Молодое поколение микробиологов в главном переместилось работать на Запад. Мы на данный момент стоим на границе эры полной резистентности к лекарствам. Это неувязка всего мира. Все почаще встречаются болезни, не поддающиеся исцелению никакими антибиотиками. Спектр применения в клиниках предлагаемых перечнем фармацевтических средств недостаточен. Причем, чтоб выслать заявку на покупку антибиотика для томного больного не из списка, необходимо собирать комиссию, а отсчет его жизни следует теснее на часы. И когда мы получаем лекарство, посещает теснее поздно. К тому же в России в перечень ЖНВЛП не включили четыре идущих в ногу со временем антибиотика, которые эффективны в самых томных вариантах.
Екатерина Алексеева, управляющая ревматологическим отделением ФГБУ «Научный центр здоровья детей» РАМН:
- Мы врачуем деток с тяжелейшим болезнью - ювенильным артритом. На то, как недомогают эти детки, ужасно глядеть. Иногда у малыша недомогает каждый сустав, и даже пошевелиться, не то что ходить, для него невыносимо больно. В начале 2000-х в Россию пришли генно-инженерные препараты. Мы их стали именовать - «золотые пули». После даже однократного приема такового лекарства обездвиженный ребенок начинал вставать на ноги. Это казалось чудом. Мы в головном институте страны пролечили полторы тыщи таковых деток инноваторскими продуктами. Но заключительные годы складывается таковая страшная ситуация, которая усилия наших лекарей и прогресс в лечении сводит на нет.
Пролечив малыша, мы отпускаем его домой - в регион. Причем с досконально расписанными советами, что лекарство ему необходимо по жизненным свидетельствам. А на местах ему это лекарство не выдают, ссылаясь на то, что на него в бюджете средств нет. Ребенок, не получая неизменной поддерживающей терапии, стремительно усугубляется. И ему вновь больно, он вновь не может ходить. Причем распространена и таковая казуистика: чтоб ребенок получал безвозмездно дорогой продукт, он обязан быть признан инвалидом. А его таким местная комиссия не признает - они видят пролеченного нами малыша, который прогуливается и превосходно себя ощущает, и разговаривают маме: «Вот станет инвалидом, тогда дадим лекарство». Инновационные препараты вообщем в 90% регионов не включены в перечни фармацевтических средств, которые затариваются за счет бюджета...
Наталья Чернова
Ситуация, ставшая обычной для русских аптек: гость спрашивает у фармацевта необходимое лекарство, узнав стоимость. разворачивается и уходит. Чаще всего уходят пожилые люди, прикинув в разуме, что исцеление хронической болячки по новеньким стоимостям не по кармашку. Эти новейшие реалии подтверждают не совершенно лишь собственные наблюдения, но и исследование, проведенное компанией Synovate Comcon, специализирующейся на анализе потребительских настроений. В базе исследования лежат опросы, проведенные весной этого года посреди фармацевтов и менеджеров, ответственных за закупки. Опросы проводились в 27 более больших городках РФ. Подавляющее большая часть фармацевтов - 88% из более чем 1500 опрошенных - заявили о увеличении обращений покупателей с просьбой заменить лечебный продукт, который они желали покупать, на более дешевенький аналог. Аптекари констатируют, что не многие покупатели соглашаются даже на аналог нужного лекарства и из-за высочайшей цены вполне отрицаются от покупки. Здоровье либо кошелек - эта неувязка все почаще становится головной болью россиян. Причем самостоятельно от того, покупаются ли лекарства из собственного кошелька либо из муниципального, неувязка доступности идущих в ногу со временем препаратов в России будет лишь усугубляться. Официальная трактовка событий, исходящая от Минздрава, тем не наименее оптимистична. Министр Скворцова на днях сказала: «Независимо от потрясений денежного базара у нас цены на жизненно главные препараты находятся на муниципальном контроле. В всех стоимостных секторах у нас цены не превысили уровень инфляции». По данным Росздравнадзора, цены на жизненно главные препараты выросли на 7,3%. А на препараты, не вошедшие в этот перечень, рост добивается 23%. В знаменитой ступени Минздрав изо всех сил пробует представить ситуацию как вполне удобную для потребителя, упирая на всевластный госконтроль цен. Но этот контроль, как в собственных цифрах показывает ведомство, - лишь удерживает рывок цен в рамках инфляции. А то, что инфляция при теперешней рублевой лихорадке, зависимой от цен на нефть, выйдет из-под контроля, - решено не иметь в виду. Или, в любом случае, не извещать на публике. Проблема содержится еще и в том, что громадное количество препаратов, не вошедших в «охраняемый» государством перечень ЖНВЛП(жизненно нужные и главнейшие лечебные препараты), отпущены в свободное ценовое плавание, привязанное к скачку бакса и евро. Почти непрерывно это современные препараты - более действенные и с наименьшим диапазоном побочных эффектов. То есть те, которые подсобляют реально и живо. Потребители увидели: в аптеках все труднее покупать дешевенькие лекарства. Те самые, на которые почаще всего нацелены пожилые люди. Иногда им в поисках дешевенького диклофенака либо супрастина приходится объезжать несколько аптек. Аптекам безвыгодно держать в ассортименте копеечные препараты. А препараты подороже некие аптеки теснее издавна продают по блистерам, «разбивая» упаковку на доли. Чтобы дешевенькие препараты совершенно не пропали из аптек, были приняты новейшие верховодила индексации отпускных цен на лекарства из списка жизненно главных. Для фармацевтических средств, ценою ниже 50 рублей, предусмотрели рост на 30%; для препаратов, ценою до 500 рублей, - 11,4%. Это было изготовлено, чтоб производитель хоть как-то сохранил рентабельность не отказался от производства совершенно. Но эта мера не удержала ветвь от утрат. В конце прошедшего года 16 больших русских компаний прекратили выпуск дешевеньких фармацевтических средств. Причины явны: веско повысилась баксовая стоимость закупаемых субстанций. Меры сдерживания цен ставят рынок фармацевтических средств в чрезвычайно шаткое положение. Санкционная блокада пока не коснулась этого базара, но, судя по приготовляющемуся законопроекту, о котором сказал Medportal, исключить ее в данной сфере нельзя. Осенью в Госдуму планируется внести законопроект, который дозволит легально копировать препараты без согласия патентообладателя. То есть, по сути, красть патенты. Закон теснее носит рабочее заглавие: «О принудительном лицензировании фармпрепаратов». На практике это значит, что ежели какой-нибудь иностранный производитель не сумеет поставлять лекарства в Россию из-за санкций либо запросит очень высшую стоимость, то его патент можнож будет просто «взять» без спроса. Этическую сторону этого проекта обговаривать вздорно, но его появление разговаривает как минимум о том, что фармрынок в России ожидают томные времена, так томные, что в ход идут все средства. Даже не особо солидные. То, что цены на лекарства будут неминуемо расти, явно для знатоков отрасли. По воззрению Нелли Игнатьевой, исправного начальника Российской ассоциации аптечных сетей(РААС), русский рынок врачебных препаратов в великий ступени импортозависим: «Несмотря на то что более 65% упаковок фармацевтических средств от общего числа фармацевтических средств делается в России, фактически все они производятся из импортного сырья и на импортном оборудовании. А значит, рост цен на лечебные препараты неизбежен». Доля лечебного импорта в России на данный момент сочиняет 77% по стоимостному и 56% по естественному размеру. Из-за рубежа в Россию идут инноваторские и потому самые действенные лекарства. В одночасье дистанцироваться от Запада и лечиться своими лекарствами - не получится, даже ежели чрезвычайно захотеть. К тому же апдейт отечественной фармпромышленности следует совершенно не теми темпами, на которые рассчитывали. Еще в 2009 году была принята стратегия «Фарма-2020», призванная регулировать импортозамещение. В частности, планировалось запустить полный цикл производства в РФ препаратов для «национальной лечебной безопасности» и довести долю русских производителей до 50%. То, что эти планы не сбудутся, светло теснее на данный момент. Именно на 2014-2017 годы запланированы главные вливания в русскую фарминдустрию - 68 млрд рублей. Найдет ли, а основное - станет ли правительство отыскивать средства на «здоровье» в таком объеме в реалиях полного экономического кризиса, великий вопросец. Мнение знатоков Алла Рудакова, доктор кафедры управления и экономики фармации Санкт-Петербургской химико-фармацевтической академии: - Мы живем в критериях довольно твердого недофинансирования здравоохранения. И в общем, нельзя сказать, что у нас здесь есть какая-то положительная динамика. Медицинское общество великолепно осмысливает, что стоимость исцеления инноваторскими продуктами чрезвычайно высока. Если еще посреди 90-х годов стоимость исцеления 1-го онкологического пациента в США обходилась в среднем в 1000 баксов за месяц, то к 2010 году она возросла до 10 000 баксов. Затраты растут безусловно во всех странах и во всех областях медицины. Но при всем этом стоит отметить: эти издержки довольно эффективны. В странах Евросоюза они дозволили веско прирастить длительность жизни жителя нашей планеты. Нам чрезвычайно необходимо увеличивать доступность инноваторских препаратов. Это значит, их надобно включать в перечни фармацевтических средств, которые утверждает правительство. Сергей Яковлев, доктор кафедры госпитальной терапии № 2 Первого МГМУ им. И.М. Сеченова: - Категорически нельзя в теперешней ситуации уменьшать перечни врачебных препаратов для стационаров. Не лекари обязаны просить включить препараты в перечни ЖНВЛП, а Минздрав обязан давать их. Причем нельзя ориентироваться на российского производителя в наиблежайшие годы. В России нет ни 1-го производства фармацевтических средств полного цикла. То есть мы не производим субстанции для их. И создать их безотлагательно, делая упор на свои ресурсы, тоже невероятно. Последний институт, занимавшийся в России разработкой фармацевтических средств, уничтожали 15 годов назад. Молодое поколение микробиологов в главном переместилось работать на Запад. Мы на данный момент стоим на границе эры полной резистентности к лекарствам. Это неувязка всего мира. Все почаще встречаются болезни, не поддающиеся исцелению никакими антибиотиками. Спектр применения в клиниках предлагаемых перечнем фармацевтических средств недостаточен. Причем, чтоб выслать заявку на покупку антибиотика для томного больного не из списка, необходимо собирать комиссию, а отсчет его жизни следует теснее на часы. И когда мы получаем лекарство, посещает теснее поздно. К тому же в России в перечень ЖНВЛП не включили четыре идущих в ногу со временем антибиотика, которые эффективны в самых томных вариантах. Екатерина Алексеева, управляющая ревматологическим отделением ФГБУ «Научный центр здоровья детей» РАМН: - Мы врачуем деток с тяжелейшим болезнью - ювенильным артритом. На то, как недомогают эти детки, ужасно глядеть. Иногда у малыша недомогает каждый сустав, и даже пошевелиться, не то что ходить, для него невыносимо больно. В начале 2000-х в Россию пришли генно-инженерные препараты. Мы их стали именовать - «золотые пули». После даже однократного приема такового лекарства обездвиженный ребенок начинал вставать на ноги. Это казалось чудом. Мы в головном институте страны пролечили полторы тыщи таковых деток инноваторскими продуктами. Но заключительные годы складывается таковая страшная ситуация, которая усилия наших лекарей и прогресс в лечении сводит на нет. Пролечив малыша, мы отпускаем его домой - в регион. Причем с досконально расписанными советами, что лекарство ему необходимо по жизненным свидетельствам. А на местах ему это лекарство не выдают, ссылаясь на то, что на него в бюджете средств нет. Ребенок, не получая неизменной поддерживающей терапии, стремительно усугубляется. И ему вновь больно, он вновь не может ходить. Причем распространена и таковая казуистика: чтоб ребенок получал безвозмездно дорогой продукт, он обязан быть признан инвалидом. А его таким местная комиссия не признает - они видят пролеченного нами малыша, который прогуливается и превосходно себя ощущает, и разговаривают маме: «Вот станет инвалидом, тогда дадим лекарство». Инновационные препараты вообщем в 90% регионов не включены в перечни фармацевтических средств, которые затариваются за счет бюджета. Наталья Чернова
