Ночь
Какая длинноватая, нестерпимая ночь!
И это оттого, что температура тела поднялась на два градуса?!
Я выпиваю стакан теплого молока с медом. Тяжелые веки больно нажимают на глаза. Мне тяжело глотать, болезненная судорога сжимает гортань.
- Все. Теперь давай, дремли!К утру станет легче. Бог даст, температура свалится, и сходу станет еще легче, — слышу я знакомый недалёкий глас и с облегчением спускаюсь на подушечку. Тяжелое, тепло-горячее чувство ночи обхватывает меня, и я равномерно перемещаюсь в место, где нет свалившейся на меня посреди лета ангины, где я ощущаю себя просто и свободно.
Сказочно обеспеченный и благовидный дом. Это мой дом!
Светло-салатовые стенки, бирюзовые росписи, ослепительно-белые занавески, блещущая золотым обрамлением мебель… И это лишь моя спальня.
А какой прекрасный пейзаж из окна!..
Чувство счастья и вечности!Но я как словно зависаю в нем, останавливаюсь, не могу двигаться далее, и чтоб продолжить невозможный удивительно-счастливый полет, мне недостаточно обдумывать лишь себя!Мне одной ничего этого не надо.
Я лихорадочно оборачиваюсь по граням собственных чувств, пробую найти кого-либо, но не нахожу. Я просматриваю весь дом, все комнаты, коридоры, двор… Время тянется длинно и невыносимо. Кажется, целую вечность я перемещаюсь из конца в конец собственного страшного состояния, но опять и опять никого не нахожу.
- Где все?Где хоть кто-либо?— Эта мысль вызывает тревогу, которая через мгновение заменяется ужасом, позже ужасом…
Я забываю о прекрасном доме, не подмечаю красочно-чудесные пейзажи – мир становится черным, неясным и гадким.
Мир, в каком я не могу даже умереть, поэтому что меня нет, а есть лишь чудовищно-невыносимое чувство одиночества.
Я хочу вопить, хочу позвать жителей нашей планеты, но не могу – у меня нет гласа, а есть лишь щемящее громадное желание ощутить рядом желая бы 1-го жителя нашей планеты!
Мне ничего не надо от него. Пусть он лишь покажется!
Боль становится так нестерпимой, что я просыпаюсь.
- Ну, что?Ты никак не можешь заснуть?Ничего-ничего, прошло лишь 5 минут. Молоко – превосходное усыпительное. Спи-спи, — слышу я все этот же родной глас. Тяжелые веки, нездоровое гортань с отекшими гландами, металлическая жгучая голова теснее не так беспокоят меня. Я облегченно усмехаюсь.
- Люди, не уходите от меня!Я люблю вас!
Алеся Швец
Какая длинноватая, нестерпимая ночь! И это оттого, что температура тела поднялась на два градуса?! Я выпиваю стакан теплого молока с медом. Тяжелые веки больно нажимают на глаза. Мне тяжело глотать, болезненная судорога сжимает гортань. - Все. Теперь давай, дремли!К утру станет легче. Бог даст, температура свалится, и сходу станет еще легче, — слышу я знакомый недалёкий глас и с облегчением спускаюсь на подушечку. Тяжелое, тепло-горячее чувство ночи обхватывает меня, и я равномерно перемещаюсь в место, где нет свалившейся на меня посреди лета ангины, где я ощущаю себя просто и свободно. Сказочно обеспеченный и благовидный дом. Это мой дом! Светло-салатовые стенки, бирюзовые росписи, ослепительно-белые занавески, блещущая золотым обрамлением мебель… И это лишь моя спальня. А какой прекрасный пейзаж из окна! Чувство счастья и вечности!Но я как словно зависаю в нем, останавливаюсь, не могу двигаться далее, и чтоб продолжить невозможный удивительно-счастливый полет, мне недостаточно обдумывать лишь себя!Мне одной ничего этого не надо. Я лихорадочно оборачиваюсь по граням собственных чувств, пробую найти кого-либо, но не нахожу. Я просматриваю весь дом, все комнаты, коридоры, двор… Время тянется длинно и невыносимо. Кажется, целую вечность я перемещаюсь из конца в конец собственного страшного состояния, но опять и опять никого не нахожу. - Где все?Где хоть кто-либо?— Эта мысль вызывает тревогу, которая через мгновение заменяется ужасом, позже ужасом… Я забываю о прекрасном доме, не подмечаю красочно-чудесные пейзажи – мир становится черным, неясным и гадким. Мир, в каком я не могу даже умереть, поэтому что меня нет, а есть лишь чудовищно-невыносимое чувство одиночества. Я хочу вопить, хочу позвать жителей нашей планеты, но не могу – у меня нет гласа, а есть лишь щемящее громадное желание ощутить рядом желая бы 1-го жителя нашей планеты! Мне ничего не надо от него. Пусть он лишь покажется! Боль становится так нестерпимой, что я просыпаюсь. - Ну, что?Ты никак не можешь заснуть?Ничего-ничего, прошло лишь 5 минут. Молоко – превосходное усыпительное. Спи-спи, — слышу я все этот же родной глас. Тяжелые веки, нездоровое гортань с отекшими гландами, металлическая жгучая голова теснее не так беспокоят меня. Я облегченно усмехаюсь. - Люди, не уходите от меня!Я люблю вас! Алеся Швец
И это оттого, что температура тела поднялась на два градуса?!
Я выпиваю стакан теплого молока с медом. Тяжелые веки больно нажимают на глаза. Мне тяжело глотать, болезненная судорога сжимает гортань.
- Все. Теперь давай, дремли!К утру станет легче. Бог даст, температура свалится, и сходу станет еще легче, — слышу я знакомый недалёкий глас и с облегчением спускаюсь на подушечку. Тяжелое, тепло-горячее чувство ночи обхватывает меня, и я равномерно перемещаюсь в место, где нет свалившейся на меня посреди лета ангины, где я ощущаю себя просто и свободно.
Сказочно обеспеченный и благовидный дом. Это мой дом!
Светло-салатовые стенки, бирюзовые росписи, ослепительно-белые занавески, блещущая золотым обрамлением мебель… И это лишь моя спальня.
А какой прекрасный пейзаж из окна!..
Чувство счастья и вечности!Но я как словно зависаю в нем, останавливаюсь, не могу двигаться далее, и чтоб продолжить невозможный удивительно-счастливый полет, мне недостаточно обдумывать лишь себя!Мне одной ничего этого не надо.
Я лихорадочно оборачиваюсь по граням собственных чувств, пробую найти кого-либо, но не нахожу. Я просматриваю весь дом, все комнаты, коридоры, двор… Время тянется длинно и невыносимо. Кажется, целую вечность я перемещаюсь из конца в конец собственного страшного состояния, но опять и опять никого не нахожу.
- Где все?Где хоть кто-либо?— Эта мысль вызывает тревогу, которая через мгновение заменяется ужасом, позже ужасом…
Я забываю о прекрасном доме, не подмечаю красочно-чудесные пейзажи – мир становится черным, неясным и гадким.
Мир, в каком я не могу даже умереть, поэтому что меня нет, а есть лишь чудовищно-невыносимое чувство одиночества.
Я хочу вопить, хочу позвать жителей нашей планеты, но не могу – у меня нет гласа, а есть лишь щемящее громадное желание ощутить рядом желая бы 1-го жителя нашей планеты!
Мне ничего не надо от него. Пусть он лишь покажется!
Боль становится так нестерпимой, что я просыпаюсь.
- Ну, что?Ты никак не можешь заснуть?Ничего-ничего, прошло лишь 5 минут. Молоко – превосходное усыпительное. Спи-спи, — слышу я все этот же родной глас. Тяжелые веки, нездоровое гортань с отекшими гландами, металлическая жгучая голова теснее не так беспокоят меня. Я облегченно усмехаюсь.
- Люди, не уходите от меня!Я люблю вас!
Алеся Швец
Какая длинноватая, нестерпимая ночь! И это оттого, что температура тела поднялась на два градуса?! Я выпиваю стакан теплого молока с медом. Тяжелые веки больно нажимают на глаза. Мне тяжело глотать, болезненная судорога сжимает гортань. - Все. Теперь давай, дремли!К утру станет легче. Бог даст, температура свалится, и сходу станет еще легче, — слышу я знакомый недалёкий глас и с облегчением спускаюсь на подушечку. Тяжелое, тепло-горячее чувство ночи обхватывает меня, и я равномерно перемещаюсь в место, где нет свалившейся на меня посреди лета ангины, где я ощущаю себя просто и свободно. Сказочно обеспеченный и благовидный дом. Это мой дом! Светло-салатовые стенки, бирюзовые росписи, ослепительно-белые занавески, блещущая золотым обрамлением мебель… И это лишь моя спальня. А какой прекрасный пейзаж из окна! Чувство счастья и вечности!Но я как словно зависаю в нем, останавливаюсь, не могу двигаться далее, и чтоб продолжить невозможный удивительно-счастливый полет, мне недостаточно обдумывать лишь себя!Мне одной ничего этого не надо. Я лихорадочно оборачиваюсь по граням собственных чувств, пробую найти кого-либо, но не нахожу. Я просматриваю весь дом, все комнаты, коридоры, двор… Время тянется длинно и невыносимо. Кажется, целую вечность я перемещаюсь из конца в конец собственного страшного состояния, но опять и опять никого не нахожу. - Где все?Где хоть кто-либо?— Эта мысль вызывает тревогу, которая через мгновение заменяется ужасом, позже ужасом… Я забываю о прекрасном доме, не подмечаю красочно-чудесные пейзажи – мир становится черным, неясным и гадким. Мир, в каком я не могу даже умереть, поэтому что меня нет, а есть лишь чудовищно-невыносимое чувство одиночества. Я хочу вопить, хочу позвать жителей нашей планеты, но не могу – у меня нет гласа, а есть лишь щемящее громадное желание ощутить рядом желая бы 1-го жителя нашей планеты! Мне ничего не надо от него. Пусть он лишь покажется! Боль становится так нестерпимой, что я просыпаюсь. - Ну, что?Ты никак не можешь заснуть?Ничего-ничего, прошло лишь 5 минут. Молоко – превосходное усыпительное. Спи-спи, — слышу я все этот же родной глас. Тяжелые веки, нездоровое гортань с отекшими гландами, металлическая жгучая голова теснее не так беспокоят меня. Я облегченно усмехаюсь. - Люди, не уходите от меня!Я люблю вас! Алеся Швец