Что такое благоприятное старение и от чего же оно зависит
Наш мир ветшает. За заключительный век медицина веско продвинулась, во почти всех странах сильно улучшились условия жизни и при всем этом свалилась рождаемость. По прогнозам ООН, тенденция роста части пенсионеров в народонаселении продлится вплоть до середины ХХI века и коснется не совсем лишь развитых, но и развивающихся государств. Современные геронтологи отрицаются осматривать старость как время угасания телесных и психических функций, осматривая ее как главный и продуктивный период жизни. Работам на эту тему посвящен весь февральский выпуск журнальчика The Gerontologist.
Рождение концепции
В России концепцию удачной старости начали учить сравнимо не так давно, а на Западе все началось с того, что в 1961 году южноамериканский психолог Роберт Хэвигхерст ввел научное понятие «благополучное старение». Оно стало результатом синтеза 2-ух противоположных теорий в геронтологии — одна из которых гласила, что старение значит постепенное разрушение связей меж персоною и сообществом, а 2-ая, против, утверждала, что человек в старости устремляется сохранить этот же уровень соц связей, какой был у него в среднем возрасте.
Тогда же Хэвигхерст предложил применять термин «благополучное старение», имея в виду «удовлетворенность истинней и прожитой жизнью». Для того чтоб как-то измерить эту удовлетворенность, он выделил несколько главных компонентов: стиль жизни, социально приемлемый для данной возрастной группы; активность на уровне среднего возраста; положительная оценка себя и своей занятости, также субъективное чувство счастья и удовлетворенности своей жизнью. В ходе последующих исследований Хэвигхерст и его коллеги пришли к неожиданному для тогдашней науки выводу: пенсионеры принципиально ничем не различаются от жителей нашей планеты среднего возраста по своим соц и психологическим нуждам, ежели не считать, фактически, био необыкновенности, связанные со старением организма.
До Хэвигхерста и его исследований геронтология считала старость необыкновенно мед неувязкой, но опосля их начала осматривать и социально-психологические нюансы старения.
А в 1987 году в США было опубликовано исследование, в каком в первый раз была утверждена концепция удачного старения, и конкретно она стала главной для последующего развития геронтологии в этом направлении. Авторы этого исследования, Джон Роуи и Рубен Кан, стали первыми, кто верно определил характеристики, которые обязана включать в себя модель удачного старения. По их версии, для этого необходимы три компонента — общее физическое здоровье, высочайший уровень умственной и физической деятельности, продуктивное соц взаимодействие.
Идея южноамериканских ученых вызвала множество споров — и до сих пор геронтологи не могут придти к единичному воззрению условно того, что все-таки считать благоприятной старостью. Концепции, которая бы соединяла все подходы, пока что не существует. Так, к примеру, в 2011 году ученые Гейл Ивамаса(Gayle Iwamasa)и Мичико Ивасаки(Michiko Iwasaki), предложили многогранную модель, в какой удачное старение определяется по физическому, соц, многофункциональному и психологическому компонентам здоровья.
В то же время некие ученые прибавляют к этому новейшие составляющие — к примеру, духовный либо материальный.
Не лишь здоровье
В феврале 2015 года журнальчик The Gerontologist предназначил весь номер исследованиям и статьям о удачном старении и всех его качествах.
Как утверждает редактор журнальчика Рэйчел Прухно(Rachel Pruchno)во вступительной статье, академический энтузиазм к парадоксу удачного старения сейчас перерастает в некоторый публичный императив. «Сейчас еще посильнее, чем когда-либо, критически главно развивать науку, которая сумеет посодействовать людям наслаждаться чрезвычайно приятной старостью».
Роберт Хэвигхерст. Фото: halloffame.edu
В 16 статьях, которые опубликованы в журнальчике, ученые многосторонне изучат то, как наука продвинулась за 28 лет, прошедших с момента публикации трудов Роуи и Кана, также то, как их анализ подходит нынешним находкам.
В мат-ле, посвященном парадоксу удачного старения в различных культурах, утверждается, что обыденные люди различных возрастов в США и Германии приблизительно идиентично осмысливают идею благоприятной старости и при всем этом видят ее веско шире, чем это принято в идущих в ногу со временем научных моделях. Они учитывают еще больше причин, чем во множистве теоретических моделей, что, в свою очередь, обязано быть отражено в последующих догадках.
Проведя исследование уровня экономической активности и ожидаемой длительности жизни в странах ОЭСР(Организации экономического сотрудничества и развития)ученые пришли к выводу, что в странах, где пенсионеры почаще активно работают, люди в среднем живут длиннее.
Сотрудники Университета Луисвилля говорят, что наиболее обширное определение удачного старения может позитивно воздействовать на исследования этого вопросца, также на клиническую практику и политику здравоохранения. Они подчеркивают, что измерять положительное старение, основываясь лишь на превосходных физических и умственных функциях, не очень реалистично.
«В действительности это определение(сильного здоровья)можнож применить чуть ли к 10 процентам пожилого народонаселения. В итоге пенсионеры ощущают себя виноватыми в том, что не слишком-то преуспели. При этом почти все из их, несмотря на трудности с хроническими болезнями либо какие-либо физические ограничения, все одинаково считают, что их старость полностью успешна», — пишет доцент института Валери Ландер Маккарти(Valerie Lander MacCarthy).
По воззрению Маккарти, самое корректное определение благоприятного старения дано Мередит Флад(Meredith Flood)из Университета Северной Каролины: «Благополучное старение — это финал, преимущественный для индивида, при котором он способен приспособиться и управляться с нарастающими возрастными переменами, храня при всем этом цель и смысл жизни».
Проще разговаривая, чем посильнее мы увлечены чем-либо, активны и бодры, тем меньше шансов у старости стать тягостным ярмом. Казалось бы, все чрезвычайно просто, но реализация этого в публичных масштабах пока находится на самой ранешней стадии.
Ольга Грин
Что такое благоприятное старение и от чего же оно зависит Наш мир ветшает. За заключительный век медицина веско продвинулась, во почти всех странах сильно улучшились условия жизни и при всем этом свалилась рождаемость. По прогнозам ООН, тенденция роста части пенсионеров в народонаселении продлится вплоть до середины ХХI века и коснется не совсем лишь развитых, но и развивающихся государств. Современные геронтологи отрицаются осматривать старость как время угасания телесных и психических функций, осматривая ее как главный и продуктивный период жизни. Работам на эту тему посвящен весь февральский выпуск журнальчика The Gerontologist. Рождение концепции В России концепцию удачной старости начали учить сравнимо не так давно, а на Западе все началось с того, что в 1961 году южноамериканский психолог Роберт Хэвигхерст ввел научное понятие «благополучное старение». Оно стало результатом синтеза 2-ух противоположных теорий в геронтологии — одна из которых гласила, что старение значит постепенное разрушение связей меж персоною и сообществом, а 2-ая, против, утверждала, что человек в старости устремляется сохранить этот же уровень соц связей, какой был у него в среднем возрасте. Тогда же Хэвигхерст предложил применять термин «благополучное старение», имея в виду «удовлетворенность истинней и прожитой жизнью». Для того чтоб как-то измерить эту удовлетворенность, он выделил несколько главных компонентов: стиль жизни, социально приемлемый для данной возрастной группы; активность на уровне среднего возраста; положительная оценка себя и своей занятости, также субъективное чувство счастья и удовлетворенности своей жизнью. В ходе последующих исследований Хэвигхерст и его коллеги пришли к неожиданному для тогдашней науки выводу: пенсионеры принципиально ничем не различаются от жителей нашей планеты среднего возраста по своим соц и психологическим нуждам, ежели не считать, фактически, био необыкновенности, связанные со старением организма. До Хэвигхерста и его исследований геронтология считала старость необыкновенно мед неувязкой, но опосля их начала осматривать и социально-психологические нюансы старения. А в 1987 году в США было опубликовано исследование, в каком в первый раз была утверждена концепция удачного старения, и конкретно она стала главной для последующего развития геронтологии в этом направлении. Авторы этого исследования, Джон Роуи и Рубен Кан, стали первыми, кто верно определил характеристики, которые обязана включать в себя модель удачного старения. По их версии, для этого необходимы три компонента — общее физическое здоровье, высочайший уровень умственной и физической деятельности, продуктивное соц взаимодействие. Идея южноамериканских ученых вызвала множество споров — и до сих пор геронтологи не могут придти к единичному воззрению условно того, что все-таки считать благоприятной старостью. Концепции, которая бы соединяла все подходы, пока что не существует. Так, к примеру, в 2011 году ученые Гейл Ивамаса(Gayle Iwamasa)и Мичико Ивасаки(Michiko Iwasaki), предложили многогранную модель, в какой удачное старение определяется по физическому, соц, многофункциональному и психологическому компонентам здоровья. В то же время некие ученые прибавляют к этому новейшие составляющие — к примеру, духовный либо материальный. Не лишь здоровье В феврале 2015 года журнальчик The Gerontologist предназначил весь номер исследованиям и статьям о удачном старении и всех его качествах. Как утверждает редактор журнальчика Рэйчел Прухно(Rachel Pruchno)во вступительной статье, академический энтузиазм к парадоксу удачного старения сейчас перерастает в некоторый публичный императив. «Сейчас еще посильнее, чем когда-либо, критически главно развивать науку, которая сумеет посодействовать людям наслаждаться чрезвычайно приятной старостью». Роберт Хэвигхерст. Фото: halloffame.edu В 16 статьях, которые опубликованы в журнальчике, ученые многосторонне изучат то, как наука продвинулась за 28 лет, прошедших с момента публикации трудов Роуи и Кана, также то, как их анализ подходит нынешним находкам. В мат-ле, посвященном парадоксу удачного старения в различных культурах, утверждается, что обыденные люди различных возрастов в США и Германии приблизительно идиентично осмысливают идею благоприятной старости и при всем этом видят ее веско шире, чем это принято в идущих в ногу со временем научных моделях. Они учитывают еще больше причин, чем во множистве теоретических моделей, что, в свою очередь, обязано быть отражено в последующих догадках. Проведя исследование уровня экономической активности и ожидаемой длительности жизни в странах ОЭСР(Организации экономического сотрудничества и развития)ученые пришли к выводу, что в странах, где пенсионеры почаще активно работают, люди в среднем живут длиннее. Сотрудники Университета Луисвилля говорят, что наиболее обширное определение удачного старения может позитивно воздействовать на исследования этого вопросца, также на клиническую практику и политику здравоохранения. Они подчеркивают, что измерять положительное старение, основываясь лишь на превосходных физических и умственных функциях, не очень реалистично. «В действительности это определение(сильного здоровья)можнож применить чуть ли к 10 процентам пожилого народонаселения. В итоге пенсионеры ощущают себя виноватыми в том, что не слишком-то преуспели. При этом почти все из их, несмотря на трудности с хроническими болезнями либо какие-либо физические ограничения, все одинаково считают, что их старость полностью успешна», — пишет доцент института Валери Ландер Маккарти(Valerie Lander MacCarthy). По воззрению Маккарти, самое корректное определение благоприятного старения дано Мередит Флад(Meredith Flood)из Университета Северной Каролины: «Благополучное старение — это финал, преимущественный для индивида, при котором он способен приспособиться и управляться с нарастающими возрастными переменами, храня при всем этом цель и смысл жизни». Проще разговаривая, чем посильнее мы увлечены чем-либо, активны и бодры, тем меньше шансов у старости стать тягостным ярмом. Казалось бы, все чрезвычайно просто, но реализация этого в публичных масштабах пока находится на самой ранешней стадии. Ольга Грин
