Встреча Пападжи с Рамана Махарши - «Эзотерика»

Отрывок из книги Пападжи «Ничто никогда не случалось.Том 1» (2006 год).
Составитель: Дэвид Годмен (David Godman)
Повествование ведется от лица Пападжи. Цитатами и курсивом выделены слова Годмена.

* * *

Еще задолго до того, как Пападжи оставил службу в армии, он занимался поиском такого гуру, который смог бы показать ему Бога. В течение 1930-х годов он обошел многих святых и свами, о которых слышал, но никто из них не впечатлил его и не дал удовлетворительный ответ на интересующие Пападжи вопросы. Первого свами, к которому он обратился, звали Сатчитананда, он жил в Нашике, в штате Махараштра. Дедушка по отцовской линии взял Пападжи с собой в Нашик, когда ему было всего лишь пять лет, и там, должно быть через дедушку, он услышал о свами. Он шел к нему с великими ожиданиями, но вскоре разочаровался.

Где-то в 1930-х годах я встретил свами, которому было около восьмидесяти пяти лет. Я почтительного его поприветствовал и спросил: «Свами, я горю желанием увидеть Бога. Не могли бы вы мне показать его? Я пришел к вам издалека, только чтобы увидеть Бога». Свами было недосуг со мной беседовать и выполнять мою просьбу — он был занят более важным и срочным делом. «Я не могу принять тебя сегодня, — ответил он. — Я ухожу по одному важному юридическому делу. Этот человек, сидящий рядом со мной, — мой адвокат. Мы обсуждаем важный имущественный вопрос. Сегодня весь день мне придется заниматься именно этим». Его объяснения были приняты, и я спокойно сел неподалеку, в то время как они обсуждали земельный вопрос. Из их разговора я узнал, что свами владел большим участком земли, который он хотел обнести загородкой, но не мог в полной мере осуществить свой план, поскольку один кусок земли — территория в шестьдесят четыре фута — была занята другим садху, а он отказывался ее освободить.
Второй садху — тоже пожилой человек — прожил на этом крошечном участке земли практически шестьдесят лет. Первоначально этот небольшой участок, никем не занятый, был государственной собственностью. Пожилой садху построил себе небольшую хижину, где и провел большую часть своей жизни. Однако недавно свами Сатчитананда добился того, что правительство предоставило в его распоряжение большую территорию, в которую входил и участок садху. Садху, заявляя о своих правах жить на государственной земле, отказался освобождать территорию — вот дело и дошло до суда. В ходе обсуждений я узнал, что свами Сатчитананда владел десятью акрами земли, но, очевидно, ему этого было недостаточно. Он хотел заполучить еще и этот восемь на восемь футов кусок земли, который был занят еще кем-то на протяжении шестидесяти лет... И ради него он готов был идти в суд и начать тяжбу. Во время всего моего визита свами был занят обсуждением юридических вопросов. Мне так и не удалось поговорить с ним о моем желании увидеть Бога. Я вернулся домой очень разочарованный. По мере ознакомления с ашрамами и другими религиозными учреждениями я обнаружил, что подобные тяжбы ведутся повсеместно.


Я переходил из одного места в другое, от учителя к учителю, из центра в центр в поисках того, кто сможет показать мне Бога. Я исходил всю страну с севера на юг, с востока на запад, но так и не получил желаемого результата. Этот поиск был для меня очень важен, но, куда бы я ни приходил, люди смеялись надо мной.

Каждый раз, приходя к новому свами, я задавал один и тот же вопрос: «Вы видели Бога? Если да, то могли бы вы и мне показать Его?» Некоторые смеялись надо мной, а другие предлагали сесть рядом и выполнить какие-то практики. Обычно они говорили: «Только при помощи медитации ты сможешь Его улицезреть. Оставайся, присоединяйся к нашей группе, повторяй Его имя, и, может быть, когда-нибудь Он предстанет пред тобой». Такой ответ меня не удовлетворял. Я думал так: «Бог подобен солнцу. Чтобы увидеть Его, не нужны никакие практики, а нужен лишь тот, кто укажет правильное направление, кто сможет снять пелену с моих глаз, скрывающую Его образ. Мой Бог — это любовь, милость, величие. Зачем Ему прятаться от меня?»
Еще во время обучения в Индийской военной академии в Дехрадуне я слышал о человеке, проживающем в Ришикеше, у которого было много учеников. Его звали свами Шивананда. В следующее воскресенье — официальный выходной в академии — я поехал за сорок миль в Ришикеш посмотреть, захочет ли этот свами показать мне Бога. Я явился к нему в военной форме, которая, вероятно, произвела плохое впечатление на присутствующих свами. К тому же в то время у меня были кое-какие преимущества, — я даже не снял обувь, когда зашел в помещение, где он находился.
Я приблизился к нему и задал свой обычный вопрос: «Вы видели Бога? Если да, то могли бы вы и мне показать Его?» Ответа не последовало, но, казалось, мой вопрос и моя позиция расстроили некоторых присутствующих. «Как ты смеешь заходить сюда и задавать подобные вопросы? — спросил один из них. — Некоторые из нас уже сорок лет медитируют, наших бород уже коснулась седина, но мы так и не увидели Бога. А ты требуешь немедленного даршана и полагаешь, Он явится тому, кто пришел в грязных ботинках?» «Я не прошу ничего невозможного, — ответил я. — Когда я прихожу в магазин и прошу мешок риса, то владелец магазина дает его мне. Я расплачиваюсь и ухожу — сделка окончена. Если в магазине есть нужный мне товар, он не заставляет меня сидеть на полу и медитировать. А если нет — он так и говорит об этом, и я иду куда-нибудь еще. Для меня очень важно увидеть Бога. По правде говоря, это суть моей жизни. И я готов заплатить за это любую цену. Если ваш свами сможет показать мне Бога, я отдам ему свою жизнь. Он может отнять у меня жизнь или сделать своим слугой до конца своей жизни. Если у него есть то, что я ищу, он даст мне это. А теперь я хочу услышать ответ на свой вопрос. Вы видели Бога? Если да, то могли бы вы и мне показать его?» Моя речь привела их в негодование. Там присутствовало около пятисот человек. Они вытолкнули меня вон из помещения и не пускали обратно.
Когда все его попытки найти учителя, который смог бы показать ему Бога, потерпели неудачу, он вернулся к семье в Лаялпур. Вскоре после этого с ним произошел один случай, который в корне изменил всю его жизнь:

Вскоре после моего возвращения на пороге нашего дома появился садху и попросил еды. Я пригласил его войти, дал ему что-то из еды и задал тот вопрос, не дающий мне покоя: «Можете ли вы показать мне Бога? Если нет, не знаете ли вы того, кто сможет?» К моему великому удивлению, он ответил положительно: «Да, я знаю того, кто может показать тебе Бога. Если ты придешь к нему, ты будешь удовлетворен. Его зовут Рамана Махарши». Так как я никогда раньше не слышал о нем, я поинтересовался, где он живет, и получил следующий ответ: «В Шри Раманашраме, Тируваннамалай».
Я впервые слышал названия этих мест и поэтому попросил его подробнее рассказать, как туда добраться. Он дал мне следующие инструкции: «Сядь на поезд до Мадраса. Там иди на станцию "Эгмор", оттуда на поезде доедешь до местечка под названием Виллупурам, там пересядь на поезд до Тируваннамалая». Какое-то смешанное чувство овладело мной, когда я записывал подробный маршрут. Я был счастлив узнать, что в Индии есть хотя бы один человек, который может показать мне Бога, но также я понимал, что у меня нет средств, чтобы добраться туда. Я потратил все свои деньги, накопленные за период прохождения военной подготовки в армии, на безрезультатные поиски и понимал, что отец не окажет мне поддержку. Он неодобрительно относился к моим духовным поискам и скитаниям, полагая, что вместо этого я должен работать и обеспечивать семью. Когда же я сообщил отцу о своем намерении поехать на юг Индии и встретиться с еще одним свами, он взорвался. «А как же твоя жена и дети? — возмутился он. — Разве недостаточно того, что ты бросил армию, а теперь ты должен бросить все и поехать в другой конец Индии, идя на поводу своей безумной идеи поиска духовных приключений?» Очевидно, от него не стоило ожидать какой-либо поддержки. Спустя некоторое время я пошел в город и там неожиданно встретил своего старого друга. Он заведовал чайным прилавком. «Сто лет не виделись, — заметил он. — Я слышал, что ты ушел из армии». «Да, — ответил я, — и не жалею об этом». «Так чем ты сейчас занимаешься?» — поинтересовался он. «Ничем. Ищу какую-нибудь работу», — ответил я. «Ну что ж, присядь, — предложил друг. — Я принесу тебе немного молока. А поскольку ты в данный момент безработный, то угощение за мой счет».
Я сел и начал просматривать какую-то газету, лежащую на одном из столов. После напоминания о моем положении безработного, я открыл газету на странице с предложениями работы. Одна вакансия, казалось, была подобрана специально для меня, как на заказ: «Работа в Мадрасе для бывшего военнослужащего». Английской армии нужен бывший военнослужащий для управления всеми отделами военного магазина. Я нашел адрес рекламодателя и оказалось, что он проживает в Пешаваре, соседнем городе. Я отослал свое заявление с приложенной к нему фотографией, где я снят в военной униформе, и тут же получил уведомление о своем зачислении на работу. Наниматель не только дал мне денег, чтобы я смог добраться до Мадраса, но и сказал, что к работе я могу приступить по истечении одного месяца. Таким образом, я получил деньги, чтобы съездить к Махарши, а также в моем распоряжении было некоторое время до того, как явиться на работу.
Эти события развивались в 1944 году, когда мне был тридцать один год. Я последовал совету садху и на поезде доехал до Тируваннамалая. Сойдя там с поезда, я обнаружил, что ашрам Махарши расположен на противоположной стороне города, в трех километрах отсюда, поэтому оставшуюся часть пути я проехал на повозке. Как только мы подъехали к ашраму, я спрыгнул с повозки, взял свои сумки и оставил их в спальном помещении для мужчин, а затем пошел искать человека, который сможет показать мне Бога. Я заглянул в окно и увидел сидящего на софе того самого человека, с которым я разговаривал у нас дома в Пенджабе. Меня охватило чувство отвращения. «Этот человек — мошенник, — сказал я себе. — Он появляется в моем доме, говорит мне поехать в Тируваннамалай, затем бежит на поезд, чтобы успеть приехать сюда раньше меня».
Я был настолько раздосадован, что не хотел даже заходить в зал, где он сидел. Я причислил его к тому длинному списку мошенников, встретившихся мне на пути во время моих поисков и скитаний по Индии, — я развернулся и пошел забрать свои вещи. Я уже собирался уехать на той самой повозке, которая привезла меня сюда, как один прохожий обратился ко мне и спросил: «Вы случайно не из Северной Индии?» Позже я узнал, что его звали Фрамджи и он был владельцем одного кинотеатра в Мадрасе. «Да. Я приехал с севера», — ответил я. «Вы ведь только что приехали? — продолжал он, увидев, что я готовился к отъезду. — Разве вы не собираетесь остаться здесь хотя бы на пару дней?» Я рассказал ему свою историю о том, как получилось, что я приехал сюда, и в заключение сказал: «Этот человек ездит по стране и рекламирует себя. Я не хочу больше видеть его. Я приехал лишь потому, что, как он сказал, здесь есть тот человек, который может показать мне Бога.
Если он и в самом деле обладает способностью сделать это, то почему тогда он не показал мне Бога, когда был у меня дома в Пенджабе? Зачем он заставил меня проделать весь этот путь? Я не желаю видеть этого человека и разговаривать с ним». Фрамджи возразил: «Нет-нет, вы ошибаетесь. Он не выезжал за пределы своего города вот уже сорок восемь лет. Либо вы ошиблись, либо он посредством своей силы проявился перед вами, в то время как его физическое тело находилось здесь. Как-то сюда приехала девушка из Америки и рассказала похожую историю. Такое иногда случается. Вы уверены, что не обознались?» «Нет. На этот счет у меня нет никаких сомнений, — уверенно ответил я. — Я узнал его. Это не могло быть ошибкой». «В таком случае, — продолжал он, — останьтесь, пожалуйста. Я представлю вас управляющему и он предоставит вам место, где вы сможете остановиться».
Я принял его приглашение лишь из любопытства. Творилось что-то странное, и я хотел разобраться во всем происходящем. Я собирался прийти к Махарши, когда он останется один, и потребовать объяснений его странного поведения. Однако вскоре я узнал, что он никогда не вел беседы с глазу на глаз, и тогда я решил попробовать поговорить с ним, когда его большая комната, где он обычно принимал посетителей, будет относительно пуста. Я пообедал в ашраме. По окончании трапезы Махарши удалился в комнату со своим служителем. Больше никто не последовал за ним. Я не знал о том правиле, что посетители не должны беспокоить его в период времени с 11. 30 до 14. 30. Служитель решил, что Махарши устал и ему надо отдохнуть несколько часов после еды, но так как Махарши не придерживался правила, по которому посетителям запрещалось приходить и беспокоить его, то он шел на компромисс: оставлял двери его комнаты открытыми. Но никто из посетителей и преданных не решался нарушить его покой в этот час.
Не зная всего этого, я проследовал за Махарши в его комнату, полагая, что это самое лучшее время для частной беседы. Служитель Махарши по имени Кришнасвами попытался остановить меня. «Не сейчас, — сказал он. — Приходи в 14. 30». Махарши услышал наш разговор и дал указание Кришнасвами пропустить меня. Я был настроен воинственно. «Вы тот человек, который был у меня дома в Пенджабе?» — задал я ему вопрос. Ответа не последовало. Я повторил свою попытку: «Вы говорили мне прийти сюда, когда были у меня дома? Разве не вы направили меня сюда?» И снова Махарши не вымолвил ни слова. Так как он не желал отвечать ни на один мой вопрос, я перешел к главной причине своего визита. «Вы видели Бога? — продолжил я. — Если да, то можете сделать так, чтобы Его увидел и я? Я готов заплатить любую цену, даже отдать свою жизнь, но сделка состоится лишь тогда, когда вы покажете мне Бога». «Нет, — ответил он. — Я не могу показать тебе Бога, а ты — увидеть, поскольку Бог — это не объект, который может быть увиден. Бог — это Субъект. Он — Тот, кто видит. Пусть видимые объекты не заботят тебя. Найди Того, кто видит». А затем добавил: «Ты и есть Бог», — как будто упрекая меня за то, что я ищу Бога где-то вовне, вместо того чтобы заглянуть внутрь себя. Его слова не произвели на меня должного впечатления. Они казались мне еще одной отговоркой в добавление к тому длинному списку речей, которые мне произносили свами по всей стране. Он обещал показать мне Бога, но в то же время пытался объяснить, что не только он не может показать мне Бога, но и никто другой.
Я бы не задумываясь ушел, оставив его слова без должного внимания, если бы не тот опыт, который я немедленно испытал после того, как он сказал найти то «я», которое хочет увидеть Бога. Закончив говорить, он взглянул на меня, и, когда его взгляд встретился с моим, все мое тело начало дрожать и трястись. Через мое тело прошел энергетический заряд. Было ощущение, будто все мои нервные окончания пришли в движение, а волосы встали дыбом. И внутри себя я ощутил духовное Сердце. Это не физическое сердце, а скорее, источник и поддержка всего существующего.
Внутри Сердца я увидел или почувствовал что-то подобное нераскрывшемуся бутону. Он был голубоватого цвета и сиял. Махарши продолжал смотреть на меня, а я, пребывая в состоянии внутреннего безмолвия, чувствовал, как во мне распускался этот бутон. Я использую слово «бутон», но это не совсем точное описание. Более правильно было бы сказать, что нечто подобное бутону раскрывалось и расцветало внутри меня в Сердце. Когда я говорю «в Сердце», я не подразумеваю определенное место в теле. Это само Сердце. Это Сердце моего Сердца, находящееся ни вне, ни внутри самого тела. Я не могу дать более точного описания произошедшего. Я могу сказать лишь то, что в присутствие Махарши, под его взглядом, открылось и расцвело Сердце. Это был удивительный опыт, такого я еще никогда не испытывал. Я пришел не затем, чтобы испытать какое-либо переживание, поэтому я не ожидал подобного.
Всего лишь один раз я слышал, как Пападжи говорил об этом удивительном опыте. Вот что он сказал мне на заданный мною вопрос: «Иногда Романа Махарши говорил, что в духовном Сердце есть небольшое отверстие. И лишь в сахадже (естественном состоянии реализованного) Сердце раскрывается. Ваше Сердце было именно в таком состоянии в присутствии Бхагавана (Махарши)? Также при описании процесса реализации Бхагаван как-то сказал, что "Сердце, обращенное внутрь, раскрывается и остается таковым". Вы испытали подобный опыт?»

Несмотря на то, что в присутствии Махарши у меня был такой потрясающий опыт, его слова: «Ты и есть Бог» и совет найти того, кто видит, не нашли должного отклика во мне. И ни его слова, ни этот удивительный опыт в его присутствии не смогли рассеять мое желание найти Бога вне самого себя. Я размышлял: «Я не хочу быть шоколадом. Я хочу лакомиться им». Я хотел оставаться отдельным от Бога, чтобы наслаждаться блаженством от моего единения с ним. Когда вечером собрались его преданные, я смотрел на них с предвзятой позиции фанатичного бхакты Кришны. Пока что я видел только, что они просто сидели и ничего не делали. Я подумал про себя: «По-моему, никто из присутствующих здесь не повторяет имя Бога. Ни у одного из них нет малы (четок), чтобы выполнять джапу. Как они могут считать себя истинными преданными?» Мои взгляды на религиозные практики были достаточно ограниченными. Все присутствующие люди, должно быть, медитировали, но тогда я рассматривал это как абсолютную потерю времени. Я обратил свой критический взгляд на Махарши, и у меня стали возникать такие же мысли. «Этот человек должен подавать хороший пример своим последователям, — а он спокойно сидит, не ведя беседы о Боге. Непохоже, чтобы он сам повторял имя Бога или каким-либо образом фокусировался на Нем. Эти ученики просто лентяи, они просиживают здесь время, так как их учитель сам ничего не делает. Как такой человек может показать мне Бога, когда сам не проявляет к Нему интереса?»
Такие мысли роились у меня в голове, и я чувствовал неприязнь как к Махарши, так и к окружающим его людям. У меня еще оставалось время до того, как приступить к своим обязанностям на работе в Мадрасе, но я не хотел проводить его в компании духовно ленивых людей в ашраме. И я отправился на другую сторону Аруначалы — в нескольких километрах от ашрама. Нашел прекрасное спокойное местечко среди деревьев на северном склоне и обосновался там. Меня никто не тревожил, и я спокойно выполнял джапу в одиночестве. Я предавался своим практикам около недели. Передо мной часто появлялся Кришна, и мы много времени проводили, играя друг с другом. К концу этого времени я почувствовал, что пора возвращаться в Мадрас и готовиться к новой работе.
На обратном пути я еще раз зашел в ашрам, чтобы попрощаться и сказать Махарши, что мне не нужна его помощь, так как я каждый день видел Кришну благодаря своим собственным усилиям. Когда я подошел к нему, он спросил: «Где ты был? Где ты остановился?» «На противоположной стороне горы», — ответил я. «А что ты там делал?» — поинтересовался он. Он дал мне карты в руки. «Я играл с Кришной», — ответил я надменным тоном. Я был очень горд своим достижением и чувствовал свое превосходство, так как был убежден на все сто, что за этот период времени Кришна не являлся Махарши. «Да? Действительно? — отреагировал он, выглядев удивленным и заинтересованным. — Очень хорошо, просто замечательно. А сейчас ты Его видишь?» «Нет, сэр, не вижу, — последовал мой ответ. — Я вижу его только тогда, когда у меня видения». Я все еще был очень доволен собой, чувствуя, что у меня были видения, а у Махарши нет. «Значит, говоришь, Кришна приходит, играет с тобой, а потом исчезает, — прокомментировал он. — А зачем нужен такой Бог, который появляется и исчезает? Если Он истинный Бог, Он должен быть с тобой все время».
Отсутствие интереса у Махарши к моим видениям несколько опустило меня на землю, но не до такой степени, чтобы прислушаться к его совету. Он говорил мне оставить поиск внешнего Бога и найти источник и сущность того, кто хочет увидеть Бога. Это было за пределами моего понимания. Я был не в состоянии принять какой-либо другой духовный поиск, кроме поиска личного Бога, так как всю свою жизнь я был предан Кришне. Хотя его совет и не заинтересовал меня, все же в Махарши было что-то такое, что вдохновляло и притягивало меня. Я попросил его дать мне мантру, тем самым надеясь получить предписание для своей собственной формы Бога. Он отказал мне, но позже, когда я уже вернулся в Мадрас, я получил от него одну мантру во сне. Позже я спросил его, не посвятит ли он меня в санньясу, так как я не очень-то стремился к своей новой работе в Мадрасе. Я принял предложение там работать только лишь потому, что это позволило приехать к Махарши. Эта просьба также была отклонена. Таким образом, полагаясь на сложившееся у меня предубежденное мнение, что ничего, кроме хорошего опыта и плохих советов, я не получил от Махарши, мне оставалось только вернуться в Мадрас и приступить к выполнению своих обязанностей.
* * *
С самого детства, будучи еще шестилетним ребенком, я влюбился в Кришну. Я знал о бхактах Кришны, как они себя ведут, но я никогда не слышал о таких святых, которые просто сидят в покое. В Пенджабе люди проявляли свою преданность Богу через пение бхаджанов, а не просто сидели молча. Имея такой багаж опыта, я не смог оценить того, что увидел, когда впервые пришел к Махарши. В свой первый визит у меня был удивительный опыт, и Махарши по-своему привлекал меня, но я не испытывал к нему особой любви, а также и доверия. Но однажды все изменилось. В Мадрасе передо мной появился сам Махарши и сказал: «Только Кришна-бхакти истинна. Только Кришна-бхакти». В этот раз я знал, что он никогда и не под каким предлогом не покидал Тируваннамалай, и мне пришлось признать, что это было своего рода видением. Я вернулся в Тируваннамалай, чтобы убедиться в реальности произошедшего. Я хотел узнать, действительно ли он появился передо мной и сказал те слова о Кришна-бхакти.
В первый мой визит к нему у нас были разногласия, и именно они засели у меня в голове. Когда кто-то всегда соглашается с вами, мысли не крутятся вокруг него все время. Но если вы с кем-то поссорились, то тот человек и ваша ссора обязательно всплывают у вас в мозгу. Именно это и происходило со мной в Мадрасе. У меня в мозгу постоянно крутились мысли о Махарши, поскольку наши взгляды относительно Бога расходились. Я вернулся в Раманашрам и спросил Махарши: «Это вы пришли ко мне в видениях, когда я был в Мадрасе, и сказали, что лишь Кришна-бхакти истинна?» Он услышал мой вопрос, но не ответил на него. В то время как я пребывал в ожидании ответа, из Вриндавана приехала группа преданных. Они совершали паломничество в священные места на юге Индии. По прибытии в Тирупати они услышали о почтенном свами из Тируваннамалая и пришли получить даршан. Лидер группы подошел к Махарши, держа в руках картинку с изображением Кришны, играющего Радхе на флейте. Это было красивое изображение.
Как только Махарши взглянул на изображение, тотчас по его щекам потекли слезы. Если ты всем сердцем предан Кришне, тебе не стоит особого труда узнать того, кто горит такой же страстной преданностью Ему. Я увидел, что его слезы шли из сердца, а не из головы, — это были искренние слезы преданного Кришны. Когда я смотрел на его слезы, то чувствовал, что они проникали в мое собственное Сердце. Это был благодатный знак, и мое Сердце наполнилось любовью. Он был счастлив, смотря на это изображение, и я был счастлив оттого, что он испытывал это блаженное чувство. Я подумал: «Этот человек прятал от меня свою преданность Кришне. Он не любит проявлять его на публике, но теперь я раскрыл его секрет. Он такой же бхакта, как и я сам». Птица не может летать с одним крылом. После откровения я увидел, что Махарши парит на двух крыльях бхакти и джняны (преданности и трансцендентальном знании). С того самого момента все мои сомнения рассеялись, и я полностью стал ему доверять…