Беды делают нас ближе
Беды делают нас поближе, что ни скажи. Этот странноватый инструмент работает: когда прибывает понимание, что живо и почти все быть может разрушено, мы становимся поближе друг к другу.
Не необходимо отводить взора. Надо глядеть, глядеть туда, где есть те, кому ужаснее, чем нам…
Не потом, чтоб испугаться, не потом, чтоб обвинить, не за тем, чтоб вопить.
В такие времена, когда жизнь так хрупка, начинаешь саму эту жизнь принимать по-другому.
Острее?Да. Дороже?Да. Ценнее и что-то ещё неуловимое.
Смотреть, глядеть туда, где гибнут люди, рушатся дома, помирает жизнь. Не отводить взора и ощущать, ощущать, чувствовать…
Мы становимся друг другу поближе конкретно как правило в именно такие времена, будто подсознание нашёптывает нам, не осознающим ценности жизни, что нет ничего главнее, чем вот эта наша связь. Мы хватаемся друг за друга, как за соломинку, в надежде ощутить лечебную силу любви и близости.
Острая грань уныния и желания жить. Именно это нас спасёт. Вот эта наше общее желание держаться друг за друга. Спасёт от самих себя, от нашего хладнокровия и нелюбви друг к другу.
Жизнь великолепна!
И конкретно это чувство счастливой и великолепной жизни охото поделить с теми, кому это на данный момент нужнее всего.
Смотрите, глядите туда, куда невероятно глядеть бесстрастно. И пусть их оберегает наша любовь.
Для чего же ещё необходимы беды, ежели не для того, чтоб толкать нас навстречу друг к другу…
Беды делают нас поближе, что ни скажи. Этот странноватый инструмент работает: когда прибывает понимание, что живо и почти все быть может разрушено, мы становимся поближе друг к другу. Не необходимо отводить взора. Надо глядеть, глядеть туда, где есть те, кому ужаснее, чем нам… Не потом, чтоб испугаться, не потом, чтоб обвинить, не за тем, чтоб вопить. В такие времена, когда жизнь так хрупка, начинаешь саму эту жизнь принимать по-другому. Острее?Да. Дороже?Да. Ценнее и что-то ещё неуловимое. Смотреть, глядеть туда, где гибнут люди, рушатся дома, помирает жизнь. Не отводить взора и ощущать, ощущать, чувствовать… Мы становимся друг другу поближе конкретно как правило в именно такие времена, будто подсознание нашёптывает нам, не осознающим ценности жизни, что нет ничего главнее, чем вот эта наша связь. Мы хватаемся друг за друга, как за соломинку, в надежде ощутить лечебную силу любви и близости. Острая грань уныния и желания жить. Именно это нас спасёт. Вот эта наше общее желание держаться друг за друга. Спасёт от самих себя, от нашего хладнокровия и нелюбви друг к другу. Жизнь великолепна! И конкретно это чувство счастливой и великолепной жизни охото поделить с теми, кому это на данный момент нужнее всего. Смотрите, глядите туда, куда невероятно глядеть бесстрастно. И пусть их оберегает наша любовь. Для чего же ещё необходимы беды, ежели не для того, чтоб толкать нас навстречу друг к другу…
Не необходимо отводить взора. Надо глядеть, глядеть туда, где есть те, кому ужаснее, чем нам…
Не потом, чтоб испугаться, не потом, чтоб обвинить, не за тем, чтоб вопить.
В такие времена, когда жизнь так хрупка, начинаешь саму эту жизнь принимать по-другому.
Острее?Да. Дороже?Да. Ценнее и что-то ещё неуловимое.
Смотреть, глядеть туда, где гибнут люди, рушатся дома, помирает жизнь. Не отводить взора и ощущать, ощущать, чувствовать…
Мы становимся друг другу поближе конкретно как правило в именно такие времена, будто подсознание нашёптывает нам, не осознающим ценности жизни, что нет ничего главнее, чем вот эта наша связь. Мы хватаемся друг за друга, как за соломинку, в надежде ощутить лечебную силу любви и близости.
Острая грань уныния и желания жить. Именно это нас спасёт. Вот эта наше общее желание держаться друг за друга. Спасёт от самих себя, от нашего хладнокровия и нелюбви друг к другу.
Жизнь великолепна!
И конкретно это чувство счастливой и великолепной жизни охото поделить с теми, кому это на данный момент нужнее всего.
Смотрите, глядите туда, куда невероятно глядеть бесстрастно. И пусть их оберегает наша любовь.
Для чего же ещё необходимы беды, ежели не для того, чтоб толкать нас навстречу друг к другу…
Беды делают нас поближе, что ни скажи. Этот странноватый инструмент работает: когда прибывает понимание, что живо и почти все быть может разрушено, мы становимся поближе друг к другу. Не необходимо отводить взора. Надо глядеть, глядеть туда, где есть те, кому ужаснее, чем нам… Не потом, чтоб испугаться, не потом, чтоб обвинить, не за тем, чтоб вопить. В такие времена, когда жизнь так хрупка, начинаешь саму эту жизнь принимать по-другому. Острее?Да. Дороже?Да. Ценнее и что-то ещё неуловимое. Смотреть, глядеть туда, где гибнут люди, рушатся дома, помирает жизнь. Не отводить взора и ощущать, ощущать, чувствовать… Мы становимся друг другу поближе конкретно как правило в именно такие времена, будто подсознание нашёптывает нам, не осознающим ценности жизни, что нет ничего главнее, чем вот эта наша связь. Мы хватаемся друг за друга, как за соломинку, в надежде ощутить лечебную силу любви и близости. Острая грань уныния и желания жить. Именно это нас спасёт. Вот эта наше общее желание держаться друг за друга. Спасёт от самих себя, от нашего хладнокровия и нелюбви друг к другу. Жизнь великолепна! И конкретно это чувство счастливой и великолепной жизни охото поделить с теми, кому это на данный момент нужнее всего. Смотрите, глядите туда, куда невероятно глядеть бесстрастно. И пусть их оберегает наша любовь. Для чего же ещё необходимы беды, ежели не для того, чтоб толкать нас навстречу друг к другу…