Женское счастье потерянное и обретенное
У меня есть сестра, которая живет в ином городке. Видимся мы чрезвычайно изредка не поэтому, что далековато друг от друга, просто у меня медли не хватает. Много работаю, устаю, все суета, суета …
Сначала много обучалась,чтобы получить превосходную работу, позже удачная карьера, дом за городом и счастливая одинокая жизнь. Только вольного медли становилось меньше и меньше. А здесь сестренка серьезно заболела, ей нужна была перевозка в клинику, и я принуждена была посодействовать.
Я теснее посиживала в поезде и все мыслила о детках, за которыми буду ухаживать. Меня пугало то, что опыта работы с детками у меня нет никакого, и готовлю я просто, в главном — гастрономия, кафе, рестораны.
Ну вот я теснее на полпути, за окном лето, в это время я традиционно почиваю в жарких странах, купаюсь в солнечных лучах у теплого моря. Но, когда я вышла на перрон, мои мечты рассеялись. Передо мной стояли угрюмый папочка, три сестрички с косичками усмехались, а старший братик скрывался за деревом. Сестричкам по три года и братику семь. И вот мы теснее волочим мои чемоданы с дарами и гардеробом.
В доме было чисто и комфортно, много света и каждому хотелось показать свою комнату, игрушки, качели, которые висели прямо над дверью. Папочка попрощался с детками, показал мне, где лежат продукты, и ушел на работу в ночную смену.
Вот и началась новенькая страница моей жизни.
Ужин у папули теснее был приготовлен и опосля разборки даров, все довольные и веселые посиживали за столом. На меня глядели четыре пары блещущих глаз. Творожная запеканка с яблочным джемом детям пришлась по вкусу, все просили добавку.
Так прошел наш 1-ый вечер, когда детки заснули, я длинно глядела на их и сострадала сестренке. Ведь столько морок и морок навалилось, а она никогда не жаловалась, всегда разговаривала мне, что счастлива и что у нее все превосходно.
Утром я пробудилась оттого, что кто-то щекотал мне личико. Открыв глаза, увидела девчушку. Вместо Карины именовала Катриной, поэтому что не распознавала их. Оказывается дети рано встают и с матерью в столовой готовят завтрак. Разбудили меня поэтому, что не выходило замесить оладьи.
Посреди кухни — миска с 3-мя ложками, пытка рассыпана по полу и разбитые яичка с шелухой в банке с сахаром. Три кросотки спорили, кто будет взбивать яичка. Пришлось наводить порядок, и вот теснее все посиживают за столом и ожидают очередной блинчик-солнышко.
Когда завтрак закончился и блины тоже, детки побежали к игрушкам, а я начала собирать со стола посуду и вдруг увидела старшего братика, стоявшего в углу прихожей. Как я себя ощутила нерасторопно. Неловко — это еще превосходно сказано, хотелось через землю провалиться, ведь про него пренебрегали и блинов то не осталось.
Тут вдруг возникла мысль, что не надобно выдавать себя, а сделать вид, что замешиваю блинчики опять. Я, усмехаясь, повернулась к нему и попросила посодействовать достать яичка из холодильника, чтоб замесить тесто на блины для нас. Пояснила, что вот детей накормила, остались мы, старшие, и папа.
Поняла, что он обрадовался, тогда и я продолжила наш разговор, обратившись к нему с просьбой, чтоб он был за старшего и подсоблял бы мне в воспитании сестренок.
Надо было созидать, как засияли его глазки, и он, усмехаясь, подбежал к раковине промыть посуду. А я так рада была, что отыскала общий язык с парнем, сообразила, как главно доверять детям, сиим мы избавляем их не совсем лишь от ревности к младшим в семье, а даем ощутить нужность, значимость ответственность.
Он с радостью стал играться с девченками во дворе не совсем лишь в прятки, а сам смастерил змея, и все ожидали, когда отец придет с работы, чтоб совместно запустить змея.
Так бегали дни, ни минуты вольного медли и вновь суета, суета…
Но, что дивно, ведь я о собственной работе не вспомнила ни разу. И не поэтому, что медли не было, а поэтому что здесь я получала наслаждение и удовлетворенность, здесь мое сердечко наполнялось какой то неизвестной мне силой. Дети мне были так недалеки, я полюбила их всем сердечком, и довольствовалась каждой их усмешке, радостному клику, а сожалела лишь о том, что не посещала у их ранее.
Мне хотелось вопить, что я самая счастливая дама на земле, и новое чувство заполняло мое сердечко. Я так признательна доле, что узнала какое блаженство созидать счастливыми деток. И больше не сострадала сестренке, а довольствовалась, что она счастлива.
Вскоре она возвратилась домой, и за ней начали ухаживать ее любимые детки. С тех пор мы не расставались навечно, практически каждые выходные встречали меня на перроне веселые усмешки и веселые вопли, что наша любимая тетя приехала.
И сейчас я знаю, ежели не удастся мне создать свою семью, то свою жизнь я не проживу бесполезно. Дети многому меня научили, помогли возвращать мне утерянные посреди идущих в ногу со временем «прелестей” жизни внутренние ценности и дали возможность ощутить женское счастье.
Янина Голубовская
У меня есть сестра, которая живет в ином городке. Видимся мы чрезвычайно изредка не поэтому, что далековато друг от друга, просто у меня медли не хватает. Много работаю, устаю, все суета, суета … Сначала много обучалась,чтобы получить превосходную работу, позже удачная карьера, дом за городом и счастливая одинокая жизнь. Только вольного медли становилось меньше и меньше. А здесь сестренка серьезно заболела, ей нужна была перевозка в клинику, и я принуждена была посодействовать. Я теснее посиживала в поезде и все мыслила о детках, за которыми буду ухаживать. Меня пугало то, что опыта работы с детками у меня нет никакого, и готовлю я просто, в главном — гастрономия, кафе, рестораны. Ну вот я теснее на полпути, за окном лето, в это время я традиционно почиваю в жарких странах, купаюсь в солнечных лучах у теплого моря. Но, когда я вышла на перрон, мои мечты рассеялись. Передо мной стояли угрюмый папочка, три сестрички с косичками усмехались, а старший братик скрывался за деревом. Сестричкам по три года и братику семь. И вот мы теснее волочим мои чемоданы с дарами и гардеробом. В доме было чисто и комфортно, много света и каждому хотелось показать свою комнату, игрушки, качели, которые висели прямо над дверью. Папочка попрощался с детками, показал мне, где лежат продукты, и ушел на работу в ночную смену. Вот и началась новенькая страница моей жизни. Ужин у папули теснее был приготовлен и опосля разборки даров, все довольные и веселые посиживали за столом. На меня глядели четыре пары блещущих глаз. Творожная запеканка с яблочным джемом детям пришлась по вкусу, все просили добавку. Так прошел наш 1-ый вечер, когда детки заснули, я длинно глядела на их и сострадала сестренке. Ведь столько морок и морок навалилось, а она никогда не жаловалась, всегда разговаривала мне, что счастлива и что у нее все превосходно. Утром я пробудилась оттого, что кто-то щекотал мне личико. Открыв глаза, увидела девчушку. Вместо Карины именовала Катриной, поэтому что не распознавала их. Оказывается дети рано встают и с матерью в столовой готовят завтрак. Разбудили меня поэтому, что не выходило замесить оладьи. Посреди кухни — миска с 3-мя ложками, пытка рассыпана по полу и разбитые яичка с шелухой в банке с сахаром. Три кросотки спорили, кто будет взбивать яичка. Пришлось наводить порядок, и вот теснее все посиживают за столом и ожидают очередной блинчик-солнышко. Когда завтрак закончился и блины тоже, детки побежали к игрушкам, а я начала собирать со стола посуду и вдруг увидела старшего братика, стоявшего в углу прихожей. Как я себя ощутила нерасторопно. Неловко — это еще превосходно сказано, хотелось через землю провалиться, ведь про него пренебрегали и блинов то не осталось. Тут вдруг возникла мысль, что не надобно выдавать себя, а сделать вид, что замешиваю блинчики опять. Я, усмехаясь, повернулась к нему и попросила посодействовать достать яичка из холодильника, чтоб замесить тесто на блины для нас. Пояснила, что вот детей накормила, остались мы, старшие, и папа. Поняла, что он обрадовался, тогда и я продолжила наш разговор, обратившись к нему с просьбой, чтоб он был за старшего и подсоблял бы мне в воспитании сестренок. Надо было созидать, как засияли его глазки, и он, усмехаясь, подбежал к раковине промыть посуду. А я так рада была, что отыскала общий язык с парнем, сообразила, как главно доверять детям, сиим мы избавляем их не совсем лишь от ревности к младшим в семье, а даем ощутить нужность, значимость ответственность. Он с радостью стал играться с девченками во дворе не совсем лишь в прятки, а сам смастерил змея, и все ожидали, когда отец придет с работы, чтоб совместно запустить змея. Так бегали дни, ни минуты вольного медли и вновь суета, суета… Но, что дивно, ведь я о собственной работе не вспомнила ни разу. И не поэтому, что медли не было, а поэтому что здесь я получала наслаждение и удовлетворенность, здесь мое сердечко наполнялось какой то неизвестной мне силой. Дети мне были так недалеки, я полюбила их всем сердечком, и довольствовалась каждой их усмешке, радостному клику, а сожалела лишь о том, что не посещала у их ранее. Мне хотелось вопить, что я самая счастливая дама на земле, и новое чувство заполняло мое сердечко. Я так признательна доле, что узнала какое блаженство созидать счастливыми деток. И больше не сострадала сестренке, а довольствовалась, что она счастлива. Вскоре она возвратилась домой, и за ней начали ухаживать ее любимые детки. С тех пор мы не расставались навечно, практически каждые выходные встречали меня на перроне веселые усмешки и веселые вопли, что наша любимая тетя приехала. И сейчас я знаю, ежели не удастся мне создать свою семью, то свою жизнь я не проживу бесполезно. Дети многому меня научили, помогли возвращать мне утерянные посреди идущих в ногу со временем «прелестей” жизни внутренние ценности и дали возможность ощутить женское счастье. Янина Голубовская
Сначала много обучалась,чтобы получить превосходную работу, позже удачная карьера, дом за городом и счастливая одинокая жизнь. Только вольного медли становилось меньше и меньше. А здесь сестренка серьезно заболела, ей нужна была перевозка в клинику, и я принуждена была посодействовать.
Я теснее посиживала в поезде и все мыслила о детках, за которыми буду ухаживать. Меня пугало то, что опыта работы с детками у меня нет никакого, и готовлю я просто, в главном — гастрономия, кафе, рестораны.
Ну вот я теснее на полпути, за окном лето, в это время я традиционно почиваю в жарких странах, купаюсь в солнечных лучах у теплого моря. Но, когда я вышла на перрон, мои мечты рассеялись. Передо мной стояли угрюмый папочка, три сестрички с косичками усмехались, а старший братик скрывался за деревом. Сестричкам по три года и братику семь. И вот мы теснее волочим мои чемоданы с дарами и гардеробом.
В доме было чисто и комфортно, много света и каждому хотелось показать свою комнату, игрушки, качели, которые висели прямо над дверью. Папочка попрощался с детками, показал мне, где лежат продукты, и ушел на работу в ночную смену.
Вот и началась новенькая страница моей жизни.
Ужин у папули теснее был приготовлен и опосля разборки даров, все довольные и веселые посиживали за столом. На меня глядели четыре пары блещущих глаз. Творожная запеканка с яблочным джемом детям пришлась по вкусу, все просили добавку.
Так прошел наш 1-ый вечер, когда детки заснули, я длинно глядела на их и сострадала сестренке. Ведь столько морок и морок навалилось, а она никогда не жаловалась, всегда разговаривала мне, что счастлива и что у нее все превосходно.
Утром я пробудилась оттого, что кто-то щекотал мне личико. Открыв глаза, увидела девчушку. Вместо Карины именовала Катриной, поэтому что не распознавала их. Оказывается дети рано встают и с матерью в столовой готовят завтрак. Разбудили меня поэтому, что не выходило замесить оладьи.
Посреди кухни — миска с 3-мя ложками, пытка рассыпана по полу и разбитые яичка с шелухой в банке с сахаром. Три кросотки спорили, кто будет взбивать яичка. Пришлось наводить порядок, и вот теснее все посиживают за столом и ожидают очередной блинчик-солнышко.
Когда завтрак закончился и блины тоже, детки побежали к игрушкам, а я начала собирать со стола посуду и вдруг увидела старшего братика, стоявшего в углу прихожей. Как я себя ощутила нерасторопно. Неловко — это еще превосходно сказано, хотелось через землю провалиться, ведь про него пренебрегали и блинов то не осталось.
Тут вдруг возникла мысль, что не надобно выдавать себя, а сделать вид, что замешиваю блинчики опять. Я, усмехаясь, повернулась к нему и попросила посодействовать достать яичка из холодильника, чтоб замесить тесто на блины для нас. Пояснила, что вот детей накормила, остались мы, старшие, и папа.
Поняла, что он обрадовался, тогда и я продолжила наш разговор, обратившись к нему с просьбой, чтоб он был за старшего и подсоблял бы мне в воспитании сестренок.
Надо было созидать, как засияли его глазки, и он, усмехаясь, подбежал к раковине промыть посуду. А я так рада была, что отыскала общий язык с парнем, сообразила, как главно доверять детям, сиим мы избавляем их не совсем лишь от ревности к младшим в семье, а даем ощутить нужность, значимость ответственность.
Он с радостью стал играться с девченками во дворе не совсем лишь в прятки, а сам смастерил змея, и все ожидали, когда отец придет с работы, чтоб совместно запустить змея.
Так бегали дни, ни минуты вольного медли и вновь суета, суета…
Но, что дивно, ведь я о собственной работе не вспомнила ни разу. И не поэтому, что медли не было, а поэтому что здесь я получала наслаждение и удовлетворенность, здесь мое сердечко наполнялось какой то неизвестной мне силой. Дети мне были так недалеки, я полюбила их всем сердечком, и довольствовалась каждой их усмешке, радостному клику, а сожалела лишь о том, что не посещала у их ранее.
Мне хотелось вопить, что я самая счастливая дама на земле, и новое чувство заполняло мое сердечко. Я так признательна доле, что узнала какое блаженство созидать счастливыми деток. И больше не сострадала сестренке, а довольствовалась, что она счастлива.
Вскоре она возвратилась домой, и за ней начали ухаживать ее любимые детки. С тех пор мы не расставались навечно, практически каждые выходные встречали меня на перроне веселые усмешки и веселые вопли, что наша любимая тетя приехала.
И сейчас я знаю, ежели не удастся мне создать свою семью, то свою жизнь я не проживу бесполезно. Дети многому меня научили, помогли возвращать мне утерянные посреди идущих в ногу со временем «прелестей” жизни внутренние ценности и дали возможность ощутить женское счастье.
Янина Голубовская
У меня есть сестра, которая живет в ином городке. Видимся мы чрезвычайно изредка не поэтому, что далековато друг от друга, просто у меня медли не хватает. Много работаю, устаю, все суета, суета … Сначала много обучалась,чтобы получить превосходную работу, позже удачная карьера, дом за городом и счастливая одинокая жизнь. Только вольного медли становилось меньше и меньше. А здесь сестренка серьезно заболела, ей нужна была перевозка в клинику, и я принуждена была посодействовать. Я теснее посиживала в поезде и все мыслила о детках, за которыми буду ухаживать. Меня пугало то, что опыта работы с детками у меня нет никакого, и готовлю я просто, в главном — гастрономия, кафе, рестораны. Ну вот я теснее на полпути, за окном лето, в это время я традиционно почиваю в жарких странах, купаюсь в солнечных лучах у теплого моря. Но, когда я вышла на перрон, мои мечты рассеялись. Передо мной стояли угрюмый папочка, три сестрички с косичками усмехались, а старший братик скрывался за деревом. Сестричкам по три года и братику семь. И вот мы теснее волочим мои чемоданы с дарами и гардеробом. В доме было чисто и комфортно, много света и каждому хотелось показать свою комнату, игрушки, качели, которые висели прямо над дверью. Папочка попрощался с детками, показал мне, где лежат продукты, и ушел на работу в ночную смену. Вот и началась новенькая страница моей жизни. Ужин у папули теснее был приготовлен и опосля разборки даров, все довольные и веселые посиживали за столом. На меня глядели четыре пары блещущих глаз. Творожная запеканка с яблочным джемом детям пришлась по вкусу, все просили добавку. Так прошел наш 1-ый вечер, когда детки заснули, я длинно глядела на их и сострадала сестренке. Ведь столько морок и морок навалилось, а она никогда не жаловалась, всегда разговаривала мне, что счастлива и что у нее все превосходно. Утром я пробудилась оттого, что кто-то щекотал мне личико. Открыв глаза, увидела девчушку. Вместо Карины именовала Катриной, поэтому что не распознавала их. Оказывается дети рано встают и с матерью в столовой готовят завтрак. Разбудили меня поэтому, что не выходило замесить оладьи. Посреди кухни — миска с 3-мя ложками, пытка рассыпана по полу и разбитые яичка с шелухой в банке с сахаром. Три кросотки спорили, кто будет взбивать яичка. Пришлось наводить порядок, и вот теснее все посиживают за столом и ожидают очередной блинчик-солнышко. Когда завтрак закончился и блины тоже, детки побежали к игрушкам, а я начала собирать со стола посуду и вдруг увидела старшего братика, стоявшего в углу прихожей. Как я себя ощутила нерасторопно. Неловко — это еще превосходно сказано, хотелось через землю провалиться, ведь про него пренебрегали и блинов то не осталось. Тут вдруг возникла мысль, что не надобно выдавать себя, а сделать вид, что замешиваю блинчики опять. Я, усмехаясь, повернулась к нему и попросила посодействовать достать яичка из холодильника, чтоб замесить тесто на блины для нас. Пояснила, что вот детей накормила, остались мы, старшие, и папа. Поняла, что он обрадовался, тогда и я продолжила наш разговор, обратившись к нему с просьбой, чтоб он был за старшего и подсоблял бы мне в воспитании сестренок. Надо было созидать, как засияли его глазки, и он, усмехаясь, подбежал к раковине промыть посуду. А я так рада была, что отыскала общий язык с парнем, сообразила, как главно доверять детям, сиим мы избавляем их не совсем лишь от ревности к младшим в семье, а даем ощутить нужность, значимость ответственность. Он с радостью стал играться с девченками во дворе не совсем лишь в прятки, а сам смастерил змея, и все ожидали, когда отец придет с работы, чтоб совместно запустить змея. Так бегали дни, ни минуты вольного медли и вновь суета, суета… Но, что дивно, ведь я о собственной работе не вспомнила ни разу. И не поэтому, что медли не было, а поэтому что здесь я получала наслаждение и удовлетворенность, здесь мое сердечко наполнялось какой то неизвестной мне силой. Дети мне были так недалеки, я полюбила их всем сердечком, и довольствовалась каждой их усмешке, радостному клику, а сожалела лишь о том, что не посещала у их ранее. Мне хотелось вопить, что я самая счастливая дама на земле, и новое чувство заполняло мое сердечко. Я так признательна доле, что узнала какое блаженство созидать счастливыми деток. И больше не сострадала сестренке, а довольствовалась, что она счастлива. Вскоре она возвратилась домой, и за ней начали ухаживать ее любимые детки. С тех пор мы не расставались навечно, практически каждые выходные встречали меня на перроне веселые усмешки и веселые вопли, что наша любимая тетя приехала. И сейчас я знаю, ежели не удастся мне создать свою семью, то свою жизнь я не проживу бесполезно. Дети многому меня научили, помогли возвращать мне утерянные посреди идущих в ногу со временем «прелестей” жизни внутренние ценности и дали возможность ощутить женское счастье. Янина Голубовская
